Расследования Берковича - 2

– Еще вопрос, если уж вы все знаете, – продолжал сержант. – В тот вечер Визель с… э-э… приятелями пил кофе, чай или что-то покрепче?

– Ну… – растерялся Арончик. Похоже, что он не знал ответа и срочно придумывал правдоподобную версию.

– Это я тебе и сам скажу, – вмешался Хутиэли. – По словам Цахи Бен-Дора, четвертого в этой компании, они обычно пили чай, но в тот вечер Реувен принес бутылку «Голды», сказал, что у него сегодня событие, за которое стоит выпить. Выпили по стопке.

– Какое именно событие?

– Понятия не имею. Сержант, все это не имеет значения. Водку, естественно, проверили на наличие яда, как и стаканчики, из которых пили хозяин и гости. Я сказал уже: никаких следов.

– А в чае, который они обычно пили? Может, яд был там?

– В тот вечер они не пили чай, Борис.

– Почему?

– Почему, почему… – раздраженно сказал инспектор. – Откуда мне знать? Какая, собственно, разница?

– А какой сорт чая они пили обычно? – продолжал допытываться Беркович. – И кто предложил пить именно этот сорт?

– Понятия не имею! – воскликнул Хутиэли. – При чем здесь чай, ты мне можешь сказать?

– А Брискин этого тоже не знает?

– Брискин, может, и знает, он всех трех гостей допрашивал. Ты хочешь, чтобы я его спросил? И чтобы он решил, что я идиот?

– Я могу и сам позвонить, – задумчиво произнес Беркович, – только ведь мне он может и не сказать…

– Господи, – вздохнул инспектор, – ну хорошо… Если ты мне потом объяснишь, зачем тебе это понадобилось.

Он поднял трубку телефона и несколько минут спустя, закончив разговор, сказал:

– Визель не любил чай и дома его не держал. Коробку рассыпного чая принес когда-то Реувен, там еще оставалось на дне, экспертиза показала, что чай обычный, цейлонский, с ароматическими добавками.

– С какими? – встрепенулся Беркович.

– Да какая разница? Совершенно невинные добавки!

– Конечно, – согласился Беркович. – Несколько месяцев назад, инспектор, газеты писал о том, что в Израиле, возможно, производят компоненты бинарного оружия. Вы читали об этом? По глазам вижу, что, даже если читали, то не помните… Бинарный газ…

– А! – вспомнил Хутиэли. – Это когда два компонента совершенно безобидны, но, если их соединить, то такой газ смертелен. Да, читал. Израиль тогда заявил, что не производил и не производит бинарных газов, это запрещено конвенцией.

– Запрещено, – согласился Беркович. – Отравляющих газов у нас и не производят. Но в фирме «Авиталь» работают над лекарствами, которые действуют по такому же принципу. Вы знаете, что даже яд может быть лекарством, если его использовать в малых дозах. Так вот, в «Авиталь» синтезировали некий сердечный стимулятор, состоящий из двух компонентов. Один нужно принимать постоянно, речь идет о хронических больных. Этот компонент всего лишь укрепляет сердечную мышцу. Но если возникает сильная боль, нужно принять второй компонент лекарства, и тогда оба компонента соединяются, производя нужное обезболивающее действие. Вы не читали об этом?

– Нет, – покачал головой Хутиэли. – Но, если все так, как ты говоришь, эксперт бы обнаружил следы…

– Следы чего? В чае были «обычные» добавки, и в «Голде» тоже. Почему эксперт должен был ставить перед собой вопрос: могло ли это быть бинарным оружием? Бинарным ядом локального действия. А не задав себе такого вопроса, эксперт, естественно, и ответа на него не получил.

– Колоссально! – воскликнул Арончик, вскочив на ноги. – Я же говорил, что Моти убили! Мне должны заплатить триста шекелей! Лучше – пятьсот!

– А еще лучше – коленом под зад! – отрезал инспектор.

Полчаса спустя, получив от инспектора Брискина сообщение, что Реувен Базак задержан для допроса, Хутиэли сказал Берковичу:

– Хорошая у тебя память, сержант, я ведь тоже читал эти статьи, но совершенно из головы вылетело.

– Память? – задумчиво переспросил Беркович. – Не думаю, что ваша память хуже моей. Просто я придумал себе такое упражнение: сопоставлять все со всем, а вдруг возникнет нужная ассоциация? Так делают поэты, когда пишут стихи…

– А, – понимающе сказал инспектор. – Ты, я вижу, действительно собираешься жениться! Иначе с чего бы тебя потянуло на поэзию?

Рухнувший дом

– Дом, вы же знаете, старый, его еще англичане строили, – объяснял инспектору Хутиэли пожилой мужчина, тоже наверняка появившийся на свет во времена британского мандата. – Он бы давно обвалился, если бы я не укреплял его время от времени. Так что ничего удивительного…

– Я и не говорю, что это удивительно, – возразил инспектор. – Я только хочу сказать, что, если этот… э-э… Плумбер умрет, судья будет к вам гораздо более суров.

– Но я же не могу следить за каждым бродягой, которому придет в голову искать себе пристанища в заброшенном доме!

– Зачем следить? – инспектор повторял это уже в четвертый раз и начал сердиться. – Зачем следить? Нужно было всего лишь соблюдать правила и обнести дом забором!

– Вы думаете, это остановило бы бродягу, который ищет место для ночлега? – усомнился посетитель.