Рассказы сновидца

— А какая награда ожидает меня, — спросило тело, — если я запишу то, что ты велишь?

— Никакой, — ответила душа.

— Тогда я буду спать, — сказало тело.

А душа принялась напевать странную песенку, что пел один молодой человек из сказочной страны, когда проходил через золотой град (который охраняла огненная стража), зная, что там его жена, ибо еще в детстве предвещено было ему, что когда пронесутся здесь не начавшиеся еще далеко в неведомых горах жестокие войны, несущие с собой жажду и тлен, суждено ему вновь прийти в этот град, и вот он пел эту песню, минуя врата, а теперь уже тысячу лет он мертв, и он, и его жена.

— Я не могу заснуть из-за этой ужасной песни! — крикнуло тело.

— Тогда делай, что тебе приказано, — ответила душа.

И тело снова неохотно взялось за перо. А душа, глядя в окно, весело заговорила:

— Прямо за Лондоном высится гора, состоящая наполовину из хрусталя, а наполовину из тумана. Туда устремляются сновидцы от шума машин. Поначалу они едва могут видеть сны из-за грохота, но к ночи он утихает и прекращается совсем. Тогда сновидцы встают, карабкаются вверх по сверкающей горе и на ее вершине находят галеоны снов. Отсюда одни направляют паруса в сторону востока, другие плывут на запад, кто держит путь в прошлое, а кто в будущее, ибо галеоны эти преодолевают как годы, так и пространства. Но чаще всего разворачивают парус к прошлому, в его старинные гавани, куда давно проложили путь корабли сновидцев, подобно тому как купеческие суда проторили торговым караванам дорогу к берегам Южной Африки. Я вижу, как даже сейчас галеон за галеоном поднимают якоря; звезды блестят над ними; они покидают пределы ночи, врезываясь килем в сумерки памяти, и вскоре ночь остается далеко позади, виднеясь черным облаком, смутно освещенным звездами, будто низкий берег какой-то земли, окропленный огнями гавани.

Сидя у окна, душа описывала сон за сном. Она рассказывала о тропических лесах, что видели несчастные, которые не могли выбраться из Лондона, — эти леса чудесным образом возникали благодаря пению какой-то птицы, пролетавшей в пугающую неизвестность. Душа видела стариков, легко танцевавших под мелодию дудки, на которой играл эльф — то были прекрасные танцы с прелестными девами, они длились всю ночь на залитых лунным светом фантастических горах; она слышала дальнюю музыку сверкающих песен; она видела бледный яблоневый цвет, опадавший, может быть, тридцать лет; она слышала старые голоса — блестя на щеках, лились старые слезы; скрытая мантильей и с венцом на голове на южных холмах сидела Любовь — и душа узнала ее.

Один за другим рассказывала она сны, дремавшие на улице, время от времени она останавливалась, чтобы растормошить тело, которое трудилось медленно и тяжело. Его замерзшие пальцы двигались из последних сил, но душе не было до этого дела. И так истекала ночь, покуда душа не услыхала звенящих шагов утра, приближающихся с востока.

— Теперь посмотри на зарю, ненавистную сновидцам, — сказала душа. — Паруса света забелели на этих непотопляемых галеонах; моряки, что направляют их, ускользают в свои сказки и легенды; с отливом суда уходят в иное море, чтобы, схороня там свои бледные тени, вернуться вместе с приливом назад. Вот уже солнечные лучи заблестели в заливах за востоком мира; боги увидели их из дворца сумерек, который построили над восходом; они греют руки над его светом, что струится сквозь блистающие своды дворца, прежде чем достигнет мира; здесь все боги, которые когда-либо были, и все боги, которые будут когда-либо; они сидят там поутру, поют и славят Человека.

— Я окоченело без сна, — сказало тело.

— У тебя впереди целые века сна, — ответила душа, — но теперь тебе спать нельзя, потому что я увидела зеленые луга с пурпурными цветами, странно пламенеющими на великолепной траве, и стада белоснежных единорогов, резвящихся там, и реку с плывущим на ней сверкающим галеоном из чистого золота, следующим от одного неизвестного острова к другому, чтобы донести песнь от Короля Холмов Королеве Чужедалья. Я спою тебе эту песнь, а ты запишешь.

— Я трудилось на тебя много лет, — сказало тело. — Дай мне отдохнуть хотя бы одну ночь, я устало смертельно.

— Что ж, иди отдыхай. Я сама устала от тебя. Я ухожу, — ответила душа.

И она поднялась и ушла, мы не знаем куда. А тело осталось лежать на земле. И на следующий день ровно в полночь призраки мертвецов вышли из могил приветствовать это тело.

— Ну вот, наконец ты свободно, — сказали они новому товарищу.

— Да, теперь я могу отдохнуть, — сказало тело.

РАССКАЗЫ ТРЕХ ПОЛУШАРИЙ

ПОСЛЕДНЕЕ ВИДЕНИЕ БВАНЫ ХУБЛЫ

Оставив позади сырые экваториальные долины, где распускаются огромные орхидеи, где жуки размером с кулак садятся на растяжки палаток, а светлячки реют в ночном мраке точно живые звезды, путешественники три дня упорно продирались сквозь кактусовые заросли и наконец достигли обширных равнин, где обитают быстроногие бейзы.^{26}