Рассказы сибиряка

В. И. Соколовский Рассказы сибиряка

Я ль виноват, что тебя, черноокую,

Больше, чем душу, люблю?

А. Вельтман

Прелестной брюнетке

Слова высокой притчи правы!
Всему есть время: для труда,
Для слез, для смеха, для забавы, —
И вот вам шалость, Господа!

Рассказ первый

Ленивый прежде и беспечный,
Я стал другой, увидя вас, —
И вот вам первый мой рассказ,
Но не сибирский — а сердечный.

Честь имею рекомендоваться вам, прелестная…. Вот хорошо!.. чуть было не сказал: прелестная Катинька… Конечно, тихомолком вы, может быть, и согласитесь со мною, что такая простота сердца чрезвычайно мила,

Но тут поставить надо: но,
Затем, что простота в смешное
Обращена людьми давно,
И мы — мы чувствуем одно,
А говорим совсем другое.
Все, кажется, живут в ладу,
Но сердце с языком в разладе,
И все друзья, да на беду
Мы с этим кладом все в накладе.
С иным заговори поди:
Ведь как прикинется безбожно!
Еще от скуки слушать можно,
А в рот уж пальца не клади….
Семь мудрецов во всяком деле
Споткнулись ныне бы как раз,
Затем, что мы теперь у нас
Начтем семь пятниц на неделе.

Мне кажется, что из всех моих знакомых в двух частях света (простите господа знакомые!) только у одной особы что на уме — то и на языке, и эта особа, разумеется, — вы; есть еще один человек (и это разумеется — я), но кто же хвалит самого себя?..

Когда мне случается думать о вас (а я это делаю беспрестанно с тех пор, как недавно увиделся с вами в первый раз в жизни); когда я вспомню ваши розовые уста, так очаровательно обрисованные, то я никак не могу представить себе, чтобы

Уста невинной красоты
Хоть на смех иногда солгали
И не сердечные мечты
В волшебных звуках изливали…
Скажите, к ангельским словам
Я быть доверчивым могу ли?..
О! как прелестно вы взглянули:
Я верю этим небесам! —
Что ж до меня, то я сначала
Кажусь на грешника похож,
И вот во мне что только ложь,
А впрочем, я предобрый малой!..

Но если дело пошло уже на правду, мне должно сказать вам откровенно:

Я думывал о вас и прежде,
Когда в пленительной надежде,
В подлунном мире я искал
Красот высоких идеал;
От вас он отражен в Поэте,
В вас все прекрасное слито,
И признаюсь, в одном портрете
Я с вас списал уж кое-что…

Однако, ведь надобно же называть вас как-нибудь… Знаете ли что?.. Положим, что вы совсем не Катинька и что будто бы я только придумал это имя для шутки, затем, чтобы вас не узнали…

Хоть эта шутка и трудна:
Как вы не прячьтесь за толпами,
На вас покажут все руками
И скажут мне: да вот она!

Если я говорю, что я придумал это имя, так я разумею не то, чтобы я в самом деле его придумал. Оно, наверно, было и в допотопных святцах (если только до потопа издавались святцы); но тут сила вот в чем: если я скажу слово придумал, то я непременно обману всех прелестных моих читательниц и благоразумных моих читателей. Все могут предполагать, что вас зовут не Катинькой, а как-нибудь иначе, и ваше инкогнито останется непроницаемым, несмотря на то, что я буду называть вас настоящим вашим именем и прилагать к нему эпитет прелестной, который вы так решительно заслуживаете.

Теперь, когда мы условились о главном, мне остается рекомендовать себя окончательно; впрочем, я уверен, что вы уважаете людей, а не имена, и что ни вашей любви, ни даже вашего внимания

За эту цену не куплю,
Когда я вам открою: кто я;
Я вам родня, мы все от Ноя,
Но больше всех я вас люблю.