Рассказы Рэмси Кэмпбелла

Вся эта история была "подсказана очень банальным происшествием — потрескиванием обоев поздно ночью и последовавшей за этим цепочкой фантазий". Таковы способы написания фантастики, которые могут преобразить первоначальную идею до неузнаваемости. "Зов Ктулху" (написан в августе или сентябре 1926 года) был основан на сновидении, и Лавкрафт записал детали для сюжета в начале 1919 года: "человек приходит в музей древностей — просит принять барельеф, который он только что сделал — старый опытный куратор смеётся и говорит, что он не может принять такие современные поделки. Человек говорит, что "сны старше, чем задумчивый Египет, или созерцательный Сфинкс, или окружённый садами Вавилон", и что он создал эту скульптуру в своём сне. Куратор предлагает визитёру показать скульптуру, и когда он это делает, куратор приходит в ужас. Спрашивает, кем может быть этот человек. Он называет современное имя. "Нет, до этого", — говорит куратор. Человек ничего не помнит, кроме того, что было во сне. Тогда куратор предлагает высокую цену, но человек боится, что тот собирается уничтожить скульптуру.

Запрашивает баснословную цену — куратор проконсультируется с директорами. Добавить хорошее развитие и описать характер барельефа."

Прежде чем рассмотреть эту историю, позвольте мне отметить, насколько важны начальные строки для многих рассказов Лавкрафта (в то время как заключительная строка каждого из них имеет решающее значение, но её следует оценивать в контексте, а не цитировать здесь). Вот несколько таких вступлений:

"Осторожные следователи не решатся оспаривать распространённое мнение о том, что Роберт Блейк был убит молнией или каким-то глубоким нервным потрясением, вызванным электрическим разрядом ("Скиталец тьмы").

"Вы просите меня объяснить, почему я боюсь сквозняков; почему я дрожу больше, чем другие, входя в холодную комнату, и кажусь тошнотворным и отталкивающим, когда вечерний холод пробирается сквозь жару мягкого осеннего дня" ("Холодный воздух").

"Имейте в виду, что я не видел никакого реального зримого ужаса в конце" ("Шепчущий во тьме").

"Это правда, что я выпустил шесть пуль в голову своего лучшего друга, и всё же я надеюсь показать этим заявлением, что я не его убийца" ("Тварь на пороге").

"Я вынужден говорить, потому что учёные отказались следовать моим советам, не зная почему" ("Хребты Безумия").

"Из частной больницы для умалишённых близ Провиденса, штат Род-Айленд, недавно исчез чрезвычайно необычный человек ("Случай Чарльза Декстера Варда").

"Даже в величайшем из ужасов редко отсутствует ирония" ("Заброшенный дом").

Другие рассказы начинаются с описания географической сцены; мы увидим это в "Цвете из космоса". Что касается "Зова Ктулху", то это одно из тех сочинений, которые начинаются с изложения одного из аспектов философии Лавкрафта: "Самой милосердной вещью в мире, я думаю, является неспособность человеческого разума связать воедино всё, что этот мир в себя включает". Соединяя научную фантастику и оккультизм, эта повесть является первым выдержанным эссе Лавкрафта о космическом ужасе, основанным на чувстве безразличия вселенной к людям и ничтожности человека в пространстве и времени. Возможно, масштаб его темы побуждает Лавкрафта сделать своё повествование более убедительным, собирая документы, которые неумолимо ведут к абсолютной истине. Эта структура уже использовалась для придания убедительности фантастическим и жутким рассказам; Уилки Коллинз использовал её в "Лунном камне", а Стокер — в "Дракуле".

Хотя Лавкрафт, возможно, извлёк уроки, по крайней мере, из последнего романа, вероятно, основное влияние на него оказывает Артур Мейчен, который создал "Великого бога Пана" в соответствии с этими принципами (и которого называют по имени во второй главе рассказа Лавкрафта). В повести "Зов Ктулху" также используется метод подбора разных свидетельств.