Рассказы о великом Сталине. Книга 2

Их примитивные методы наблюдения за своей жертвой, тупые, блуждающие взгляды, внезапно возникавшая суетливость и беготня за наблюдаемым-все это бросалось в глаза и с головой выдавало их. Они очень часто менялись, но достаточно было узнать одного из них, и тогда раскрывался состав остальных.

На вокзал полицейские шпики являлись в одежде железнодорожных чиновников, а некоторые с тросточкой, с видом скучающих туристов, поджидающих своих знакомых.

«Искра» и другие издания после доставки на место назначения распределялись по районам Грузии, которые к тому периоду были покрыты густой сетью революционных организаций.

Часть доставленной из Баку литературы отправлялась в Тбилиси для нужд рабочих местных фабрик и заводов. Номера «Искры» раздавались и на руки членам организации. Устраивались коллективные читки.

Так на заре рабочего движения закавказские революционеры, руководимые товарищем Сталиным, распространяли ленинскую «Искру».

* * *

Весною 1902 года Ладо Кецховели ездил в Тквиави и пробыл несколько часов дома. Через три дня после этого к старшему брату нагрянули жандармы, но тот, кого они искали, был уже далеко.

В критические моменты Ладо не терял присутствия духа и всегда выходил из положения победителем.

Ему часто приходилось приезжать по делам в Тбилиси. Он останавливался у товарищей, которые не были на подозрении, но иногда приходилось не считаться с этим обстоятельством.

Ротмистр Лавров почти всегда узнавал о приезде Ладо в Тбилиси, но… лишь после его отъезда. Однако случилось однажды так, что жандармы своевременно получили сведения о приезде Ладо и окружили дом, в котором он остановился. Было два часа ночи. Раздался стук в дверь. Ладо спал на толу. Услышав стук, он моментально догадался, в чем дело; мигом собрал свою одежду и положил ее под постель, потом в двух словах объяснил хозяйке, как ей держаться, что сказать жандармам.

Жандармы перевернули все в квартире, но не нашли ничего подозрительного. Ладо же в это время так храпел, что никто не стал бы сомневаться, что он действительно спит.

— А это кто? — спросили жандармы, указывая на «спящего» Ладо.

— Это мой крестный отец, вчера пришел из деревни, устал очень, — ответила хозяйка.

— Ну, и мужик! храпит-то как! — сказал один из жандармов, толкнув Ладо ногой.

Раздосадованный, что и на этот раз не удалось поймать Кецховели, Лавров составил акт и ушел ни с чем.

После ухода жандармов Ладо немедленно встал, оделся, наградил ушедших острыми шутками, попрощался со всеми в квартире, вышел на улицу и скрылся в темноте.

Не прошло после этого и часа, как Лавров вернулся со всей своей сворой и, набросившись на хозяйку, начал кричать: «Где твой крестный отец, это Ладо Кецховели!» Но Ладо был уже далеко.

Ладо арестовали в Баку 2 сентября 1902 года. Через месяц его перевели в тбилисский Метехский замок.

…Помню, 10 августа 1903 г. в Гори, около 10 час. утра я зашел к брату Сандро. Он встретил меня опечаленный. В ответ на мой вопрос, что с Ладо, брат достал из кармана сложенную вчетверо бумагу и, передав ее мне, сказал: «Вот письмо от Ладо».

Я начал читать про себя (это письмо помещено в брошюре, изданной Кавказским союзным комитетом РСДРП в память Ладо в 1903 году). Письмо оставило тяжелое впечатление.

Через несколько дней я отправился в Тквиави и застал всю нашу семью сильно удрученной положением Ладо.

Было 17 августа 1903 года (по старому стилю). В течение целого дня я чувствовал невыразимое беспокойство, образ брата стоял перед глазами и часто вспоминались слова из его письма: «За мою смерть они дорого заплатят».

Я ходил в этот день по знакомым полям, лугам и садам, но нигде не мог найти покоя. Уже стемнело, когда я вернулся домой. Была спокойная лунная, августовская ночь.

Время давно перешло за полночь, но я не спал. Кругом царила тишина, лишь изредка доносился конский топот, то усиливаясь, то замирая. Вскоре в наш двор въехал фаэтон, запряженный четверкой. Я быстро оделся и через минуту уже стоял около фаэтона, в котором сидел друг нашей семьи Датико Деметрашвили.

— Это ты, Вано?

— Что случилось? — спросил я, но он мне не ответил. Слезы на глазах Датико говорили, что Ладо нет в живых. Но как произошло это несчастье?

На клочке бумаги, переданном мне Датико, было крупными буквами написано: «Ладо убили. Приезжайте. Сандро». В это время подошел, и старший брат Нико.

Через полчаса отец, Нико, я и Деметрашвили были уже в пути. В Гори к нам присоединился Сандро, и 18 августа, в понедельник, мы приехали в Тбилиси. Пошли к Ммхо Бочоридзе, но он не знал подробностей смерти Ладо. Потом лишь удалось выяснить, что утром 17 августа часовой выстрелил в Ладо, находившегося у тюремного окна. Пуля попала в сердце, и Ладо тут же скончался.

Мы добивались, чтобы нам выдали тело Ладо. И только на второй день, после долгих мытарств, узнали, что Ладо уже похоронен. Мы потребовали, чтобы нам показали его могилу. В жандармском управлении нам дали жандарма, в сопровождении которого мы поехали на военное кладбище в Навтлуг.

На могиле Ладо была надпись: «Владимир Захарьевич Кецховели умер 17 августа 1903 года».