Рассказы о русском подвиге

Собрались солдаты с силами, бросились на французов. Этот момент и увидел

с холма Вольцоген.

Уцелел под огнем Милорадович. Понял: не зря прискакал под пули. Отшвырнул

недоеденный кус утятины. Снова вскочил на коня. Вернулся к своим полкам:

— Дружно, вперед! Герои!

Бьются, бьются солдаты. Огромным факелом пылает Бородино. Третий час

после полудня. Кто сказал, что попятились русские?!

РУКА

Молодой офицер Бибиков, уходя на войну, мечтал о подвиге, о геройстве.

Прибыл Бибиков в армию, надеялся попасть в боевой полк. Однако судьба

поступила иначе. Определили его офицером в штаб, для переписки разных бумаг и

приказов.

— Какое же в штабе геройство... — вздыхает Бибиков. — Где же я подвиг здесь

совершу, чем же имя свое прославлю!..

Прошло два месяца. Наступил день Бородинской битвы. Сражение было в самом

разгаре. Пушки палили и с той и с другой стороны с такой силой, что не только

голосов, но и ружейной стрельбы не было слышно. Бой шел за Курганную

батарею. В это время Бибиков был послан к командиру одного из полков с приказом

оставить свои позиции и срочно идти на помощь к генералу Раевскому.

Вскочил Бибиков на коня, помчался выполнять важное поручение. Рад, что

наконец из штаба вырвался. Едет, все о подвиге думает.

Торопится Бибиков, знает, — поручение срочное. Лихо мчит через гущу боя.

Разыскал он указанный полк, передает приказ командиру.

— Громче, громче! — кричит командир.

Заглушает канонада слова посыльного. Не может понять полковник, в каком

направлении двигаться.

Привстал тогда Бибиков в стременах, протянул руку в нужную сторону.

Только протянул, как просвистало, пролетело неприятельское ядро, ударило Бибикова

в самый локоть. Обломилась, отлетела, как хворостина, рука. Вскрикнул Бибиков

от боли, стал валиться с коня. Падает, а сам понимает, что не передал он важный

приказ полковнику. Собрал офицер последние силы — вторую руку в том же

направлении тянет.

— К Курганной батарее, на помощь Раевскому... — прохрипел, упал и тут же

лишился сознания.

Понял полковник. Снялись солдаты, пошли на помощь товарищам.

Весть о подвиге молодого офицера быстро прошла по русским полкам.

Достигла она и Кутузова.

— Молодец! — прослезился Кутузов. — Отменный, видать, офицер. К награде

его. В списки героев. На вечные времена — внукам в пример, Отчизне во славу.

Пришел в себя Бибиков только вечером, уже в санитарной палатке.

Смотрит на то место, где еще утром была рука, сокрушается:

— Как же я подвиг теперь совершу, чем же имя свое прославлю!..

БОГАТЫРСКАЯ СИЛА

Батарея поручика Жабрина срочно меняла позиции. Впрягли солдаты коней,

торопятся к новому месту. Полки генерала Милорадовича пошли в наступление.

Срочно нужна подмога.

— Живей, живей! — командует Жабрин. — Душу вам наизнанку... Кому

говорят: живей!

Дорога лежала местом недавней схватки. Спустились кони в низинку. Все поле

завалено трупами. Русские, французы лежат вповалку. Крест-накрест, один на

другом. Словно бы вовсе не люди, а кто-то кули разбросал по полю.

Остановились солдаты.

— О господи!

Глянул Жабрин направо, глянул налево. Нет свободного места. Времени нет

объехать. Перекрестился поручик.

— Прямо, вперед! Мертвый живого не схватит...

Солдат Епифанов чуть отстал от других. Страх обуял солдата. Прикрыл он

глаза. Скорей бы проехать жестоким местом. Подбрасывает пушку как на ухабах.

Мурашки идут по солдатской спине. Вдруг тихий протяжный стон. Приоткрыл

Епифанов глаза. Прямо под пушкой, у самого колеса, шевельнулся седоусый

капрал. Солдата аж пот прошиб.

— Тпру! — закричал на коней Епифанов. Спрыгнул на землю.

Лежит, стонет в бреду капрал. Бок в кровяных подтеках. Кивер лежит в

стороне. Однако ружье при себе, под мышкой.

Подбежал Епифанов к капралу. Пытается вытащить из-под колес. Грузен,

тяжел капрал. Другими телами придавлен.

Шевельнулся страдалец. Глянул на свет, на солдата, на пушку:

— Откуда?

— Канониры мы, — зачастил Епифанов. — С левого фланга на правый фланг.

На подмогу идем рысями. Слышишь, дядя, пальба вокруг... Наступает генерал

Милорадович.

— Наш, наш генерал! — закричал капрал. — А ну-ка выше, голову выше мне!

Смотрит капрал, а там, на бугре, лавиной идут солдаты. Слышит старый воин

привычные звуки. Словно товарищей слышит зов.

Улыбка прошла по лицу капрала.

— А ну, подмогни!

Помог подняться капралу с земли Епифанов.

— А ну-ка, кивер надень.

Надел Епифанов на седую голову кивер.

Подтянулся, словно в строю, капрал. Изготовил ружье, как в атаке. Шаг ле-

зой, шаг правой. С шага на бег перешел капрал. Опешил солдат Епифанов: кровь

из капрала хлещет.

— Ура-а! — победно несется с холма.

— Ура-а! — ответно кричит капрал.

Пробежал он метров десять — пятнадцать и вдруг, словно дуб-великан под

взмахом последним удальца дровосека, рухнул плашмя на землю.

Подлетел Епифанов к герою. Не стонет, не дышит капрал. Кончил воин свой

путь солдатский.

Догнал Епифанов своих. Набросился Жабрин:

— Где пропадал?! Душа твоя воробьиная!..

Объясняет солдат задержку. Никак не придет в себя. О старом капрале,

сбиваясь, рассказывает.

Утихнул поручик Жабрин. Молча стоят солдаты.

— Так звать как? Как величать героя?

Разводит Епифанов руками: