Рассказы о русском подвиге

вино, веселятся, играют в карты. Шум и крики, как дым при пожаре, из окон

столбом валят.

Проезжал Кутузов мимо избы, услышал разгульные крики. Решил посмотреть,

что там в избе творится. Слез он с коня, заходит в избу.

Увидели офицеры главнокомандующего, соображают: встать им, не встать,

бросить игру или нет? Вспоминают наказ Кутузова, решают остаться на месте.

Продолжают в карты себе сражаться.

Постоял, постоял Кутузов, покачал головой: «Да, неплохо усвоили наказ

офицеры. Поняли, что к чему».

— А ну-ка, голубчики, — вдруг произнес, — коли время у вас свободное, там

у ворот Серко мой с дороги стоит нечищеный. Ступайте к нему. Ступайте,

голубчики. Да поживее! — прикрикнул Кутузов.

Опешили офицеры. Приказ есть приказ. Вскочили, помчались вон из избы.

Дорогой разводят руками:

— Чтобы офицеру да чистить коня! Порядки какие-то новые...

КТО КАК ДУМАЕТ

Вечер. Штабная изба. Тускло горят две свечи. Кутузов сидит за простым

крестьянским столом, подписывает приказы и распоряжения.

Рядом вытянулся дежурный генерал, подает одну за другой бумаги.

При каждой новой бумаге Кутузов обращается к дежурному с одним и тем же

вопросом:

— Про что тут, голубчик?

Генерал докладывает.

— Так, так... — кивает головой Кутузов. Затем начинает читать. Читает долго,

не торопясь. Если глянуть со стороны, можно подумать: не заснул ли

главнокомандующий? Но вот Кутузов берет перо — гусиным в то время еще писали, —

макает его в чернильницу и осторожно выводит подпись.

Над одной из бумаг Кутузов задержался особенно долго. Прочитал раз,

второй, повел своим единственным глазом на генерала, наконец произнес:

— Не пойму что-то. Перескажи-ка, голубчик.

— Прошение, ваша светлость.

— Так.

— От помещицы Смоленской губернии Нащекиной Глафиры Захаровны.

— Так.

— Драгунские фуражиры скосили, ваша светлость, зеленый овес на поле

помещицы. Владелица просит о возмещении убытков в размере сорока четырех рублей.

— Так, — произнес Кутузов, посмотрел на генерала. — Как же нам быть,

голубчик?

— Мародерство, ваша светлость, — отвечает генерал. — Тут по всей строгости

надобно. Под арест бы виновных.

Кутузов закивал головой, повернулся к своему адъютанту:

— А ты как, голубчик?

— Надобно извиниться перед графиней. Солдатам — шпицрутенов, ваша

светлость.

— Так.

Кутузов поднялся из-за стола, прошел в сенцы, открыл выходную дверь.

— Эй, братец! — окликнул стоящего у избы караульного. — Ступай-ка сюда.

Солдат нерешительно переступил порог, вытянулся:

— Слушаю, ваша светлость.

Объяснил Кутузов, в чем дело. Ждет, что же ответит солдат. Караульный

замялся, переступил с ноги на ногу.

— Так что же, голубчик?

— Лес рубят — щепки летят, — гаркнул солдат. — Россию отдаем, неужто, ваша

светлость, овсом скупиться!

Кутузов поднял глаз на солдата:

— Родом откуда?

— Деревенька Глушково. В семи верстах от Смоленска.

— Так деревня твоя под французом?

— Сожгли мужики деревеньку.

— Та-ак, — произнес Кутузов. — Ладно, ступай. — Повернулся к своим

офицерам. — Слыхали?! Как же нам быть?

Задел офицеров ответ солдата.

— Солдат — мужик, — заявил генерал. — Солдату чужого добра не жалко. Наш

долг защищать дворянство.

— Дворянство — оплот царю и отечеству, — произнес адъютант. — Права

графиня Нащекина, тут надобны строгости, в пример для других.

— Да-а, — протянул Кутузов, — «лес рубят — щепки летят...» — повторил он

слова солдата, подошел к столу, взял в руки письмо, вновь прочитал, поморщился

и вдруг разорвал на мелкие части. — Позорнейший документ для россиянина. Не

смею в армейских делах хранить.

Затем Кутузов склонился к столу, открыл стоящий на нем деревянный ларец,

отсчитал сорок четыре рубля из собственных денег, протянул адъютанту:

— На, отправь графине Нащекиной. Да, отпиши, что главнокомандующим отдан

специальный приказ и произведен с виновных строжайший взыск.

ЛЮБОПЫТНЫЙ ГУСЬ

Далеко прошли от русской границы французы. Без малого тысячу верст.

Сколько их по пути побито! Тысячи в русской земле зарыты. Сколько вернется домой

калек!

Начинают роптать солдаты:

— Куда нас ведут?..

— Нам бы отдых в Смоленске нужен...

— Нам бы дальше Днепра не ходить.

С каждым шагом врагу труднее. Обтрепаться успели солдаты. Голодно им в

пути.

Попадется солдатам краюха хлеба — чуть ли не драка. Отобьют у крестьян

скотину — прямо со шкурой ее едят.

Где-то за Вязьмой в Сычевском уезде ночевали солдаты у речки. Проснулись

утром, видят — по лугу гусь здоровенный ходит.

Как он сюда попал? Деревни кругом пустые. Крестьяне со скарбом давно в

лесах. То ли птица отбилась от общей стаи, то ли просто был любопытным гусь:

пришел посмотреть на французов.

Вскочили солдаты:

133 -Лови!

— Окружай!

— За лапу хватай!

Хоть гусь и не очень прыткая птица, а все же поди схвати! Заметался гусак по

лугу. Шею тянет, шипит. Как парусами, крыльями хлопает. Тяпнул клювом за

штаны одного солдата. Тяпнул за палец второго. Отбивается длинношеий, ускользает

из самых рук.

Проснулись от шума солдаты. Бегут на подмогу новые.

— Заходи к нему сзади!

— От речки гони!

— С фронта!

— С тыла!

— Давай во фланг!.. — как в настоящем бою, раздаются над лугом команды.