Рассказы о Родине

– А что мне остается? Это у нас, может, единственный справедливый суд, – устало отозвался Антон. – Да вы не волнуйтесь. Все правильно будет. У меня тут восемь пуль. Всем высшая мера. Вам за взятки по одной, как в Китае, ну и мне последнюю, за превышение и убийства.

– Зачем тебе?.. – мотая головой, сипло спросил седой.

– Мой вклад в борьбу с коррупцией, – серьезно ответил Антон. – Чтобы хоть одно такое дело в этой стране до конца довести…

– Ты же ничего не изменишь… – пробормотал полковник.

– Так назначено судьбой для нас с тобой… – пропел Антон и приставил ствол ко лбу седого франта.

– Постой… Постой… У нас есть деньги… Много… Мы тебе…

Антон склонил голову вбок, задумчиво всматриваясь в ползущие по лицу седого капли пота. Потом вдруг отнял «макаров» от его трясущейся головы.

– Скажи… Скажи, сколько надо… Миллион… Десять… – заторопился человек с генеральскими запонками, почувствовав слабину.

Антон отмахнулся от него пистолетом.

– Чуть не забыл! – сказал он. – Хотел же спросить… Куда вам столько?

– Что вы имеете в виду? – недоуменно спросил седой.

– Двести сорок миллиардов долларов – только за прошлый год! Что вы с ними будете делать? Мировой заговор финансировать? Францию купить хотите? В Антарктике подо льдом города строите?

Воцарилась вдруг странная, ватная тишина. Перестали жалобно постанывать денди с галстуками во рту, унялась женщина-экскаватор, переглянулись испуганно меж собой полковник с генералом. И у Антона появилось необъяснимое чувство, что все его подозрения были не напрасны, что он случайно прикоснулся к какой-то заветной тайне, страшной тайне, древней и опасной.

Генерал помолчал, потом сплюнул решительно.

– Какого черта… Все равно ты стреляться собрался. Слушай, пацан. Мы не люди.

Антон моргнул и сунул пистолет в карман.

– Столетия назад из-за ошибки навигации наша флотилия оказалась заброшена в этот медвежий угол галактики, – заговорил седой генерал. – Мы совершили экстренную посадку на вашей планете. Все космические корабли вышли из строя. В то время земной уровень технологии не позволял нам починить наши суда. Но мы начали собирать ресурсы… И сейчас, когда наука и техника на Земле наконец достигли нужного уровня развития, наш план спасения вступил в решающую стадию. Деньги, о которых ты говоришь, собираются для финансирования ремонтных работ. Нам остался последний рывок… И мы сможем покинуть вашу планету.

Все остальные подсудимые безмолвно пялились на генерала с искренним изумлением.

– Кто – мы? – только и смог произнести Антон.

– Мы – те, кто вами управляет и командует, – просто ответил седой.

– Он врет, – зачем-то встрял Честноков. – Не верь ему. Их же специально учат…

– Нет! Это он лжет! – всхрапнул генерал. – Выгораживает нас…

– Ты спятил! – завизжал Честноков. – Какое право – ты!..

– Заткнитесь все! Тихо! – взревел Антон.

Он подошел к окну и прижался лбом к холодному стеклу. Посмотрел сверху на облака, и вдруг ему очень захотелось по ним пройтись.

Антон повернулся к подсудимым. Присел перед генералом.

– Наверное, врешь. Но вдруг есть шанс, крошечный, микроскопический шанс, что это действительно так? Что ты правду говоришь? Один шанс из двухсот сорока миллиардов? Что тогда?..

Он полез в оттопыренный «макаровым» карман.

Генерал зажмурился.

Но вместо пистолета Антон вытянул из брюк бумажник.

– У меня только четыреста тридцать рублей осталось, – почти виновато вздохнул он. – Возьмите. На благое дело.

– Да что вы! – опешил генерал. – Не стоит…

– Ты не понимаешь, – Антон потряс тяжелой головой. – У меня нет права. Это же… Это же вековая мечта! Да на моем месте любой бы… Любой русский человек последние штаны бы снял и отдал… Это же такое… Ведь если есть хоть один шанс, хоть один из двухсот сорока миллиардов, что вы нас наконец в покое оставите… Я не имею права на ошибку!

Антон нагнулся и перерезал скотч на запястьях генерала, потом перешел к остальным чиновникам – обалдевшим, не верящим в спасение.

– Мы, конечно, не люди, но чтобы вот так вот, чтобы последние деньги отбирать… – галантно произнес генерал, рассовывая мятые купюры по карманам.

– Берите! – твердо сказал Антон. – Я знаю, что это мало. Но вдруг мои деньги помогут приблизить этот день хоть на секунду… Берите. Берите и с…бывайте с миром!

Он махнул рукой, развернулся и двинулся к лестничной клетке.

Обугленная душа его оживала, расцветала. У него все еще оставалась одна поездка – куда угодно, хоть на край света.

Каждому своё

В последнее время Пчелкин совсем утратил покой. Даже после изнурительного рабочего дня, даже после еженедельного побивания камнями в премьерском кабинете, и даже после посещения закрытого мужского клуба на Кузнецком Мосту – ровно напротив приемной ФСБ – он подолгу ворочался в постели, мял и закручивал шелковые простыни, невнятно огрызался на сонно-сочувственные вопросы жены и шел на кухню глотать виски с водой.

Спать мешала не совесть, не ночные кошмары, не неуплаченные налоги.