Рассказы о Кирове

— Ура нашему Миронычу! Ура!

А хозяин бесился, что в день его юбилея рабочие не ему воздают честь, а Кирову. На другой день мы по предложению Сергея Мироновича не явились на работу.

Можно много рассказать про нашего Мироныча. Рабочие его очень любили и уважали. Всюду он вносил оживление и организованность. Любимым его словечком было «братцы» да еще «поскорее, поскорее»: все любил по-боевому. Другие сотрудники редакции тогда с типографскими рабочими ничего общего не имели. Боялись за талер[6]взяться — руки запачкать. А Киров, как приехал во Владикавказ, стал устраивать маевки, вести пропаганду среди рабочих и т. д. Давал он газетным наборщикам и нелегальные книжки, только предупреждал: «Читайте, по так, чтобы какая-нибудь сволочь не заметила».

Был у нас метранпаж Турыгин, человек больной, туберкулезный. Мироныч его жалел, часто помогал ему, за него верстал под предлогом, что хочет подучиться этому делу. Киров умел набирать, хотя не очень быстро, а верстал хорошо. Заголовки сам набирал. С рабочими очень дружил, особенно с Перепелкиным. Перепелкин тоже участвовал в революционном движении. Был после 1905 года сослан в Сибирь. А вот с редактором и его заместителем Мироныч ругался, потому что они часто не помещали его материала. Рабочие звали Кирова просто Мироныч или Сибиряк: говорили, что он бежал из Сибири как политический.

Вскоре меня забрали на войну. Товарищи провожали меня. Сергей Миронович тоже пришел, стал по-большевистски разъяснять причины войны и какие ее последствия. Слушали мы долго его. На прощанье Мироныч сказал мне:

— Делай то, что я тебе говорил.

С. Л. Маркус ПЕРВОЕ ЗНАКОМСТВО

Впервые я услышала о Сергее Мироновиче Кирове в 1909 году от своей сестры Марии Львовны в один из моих приездов к ней во Владикавказ. Она характеризовала его мне как интересного, глубокого человека и прекрасного журналиста. В этот приезд мне не пришлось познакомиться с Сергеем Мироновичем.

Вскоре я снова приехала во Владикавказ. Помню, идем мы с Марией Львовной пешком с вокзала, и она вдруг говорит мне:

— Помнишь, я говорила тебе о Сергее Мироновиче, нашем новом сотруднике? Так вот, я сказала ему, что приезжает моя сестра и что она революционерка. Он просил, чтобы я познакомила его с тобой.

— Как же ты это говоришь? — взволновалась я. — А он меня не выдаст?

— Что ты, что ты! — успокоила меня Мария Львовна. — Ведь он тоже революционер.

В тот же вечер состоялось наше первое знакомство, оставившее в моей памяти неизгладимое впечатление. Всю ночь, сидя за столом в квартире Марии Львовны, мы оживленно беседовали втроем до утра. Особенно интересовался Сергей Миронович революционным движением в Петербурге, где я жила в то время, настроениями студенчества, состоянием партийной работы. Я рассказывала, а он внимательно слушал меня, задавал вопросы. Уже тогда мне удалось подметить характерную его черту: он обладал исключительным умением слушать собеседника, направлять беседу в нужное для него русло; при этом сам он много говорить не любил. Как хорошо смеялся Сергей Миронович, как остроумно и весело шутил! Его смех и шутки произвели на меня чарующее впечатление.

Уже светало, когда мы простились. Я отправилась на вокзал, а они — на работу.

В августе 1911 года я проездом из Дербента в Петербург заехала во Владикавказ, чтобы повидать Марию Львовну и Сергея Мироновича. Меня сильно удивило то обстоятельство, что на вокзале меня никто не встретил. Я поняла, что что-то случилось. И действительно, на полпути я встретила сильно расстроенную Марию Львовну. Оказалось, что Сергей Миронович был арестован по делу подпольной типографии в Томске, которую полиции удалось обнаружить только спустя четыре года и то лишь из-за обвала дома, где находилась типография.

После возвращения Сергея Мироновича из Томска я встречалась с ним и в 1912-м и в 1913 годах, приезжая во Владикавказ. В эти годы я имела возможность лично убедиться в том, насколько высок был авторитет Сергея Мироновича как журналиста. Умело обходя препоны царской цензуры, он использовал страницы легальной газеты «Терек», чтобы в острых обличительных статьях вскрывать язвы самодержавия, разоблачать национально-колониальный гнет и варварскую полуфеодальную и капиталистическую эксплуатацию, которая проявлялась на Тереке во всей своей отвратительной наготе. Благодаря статьям Сергея Мироновича газета «Терек» пользовалась большой популярностью по всему Кавказу. В Дербенте ее мигом раскупали, как только она появлялась. Иногда статьи Сергея Мироновича шли без подписи, но он писал так своеобразно, ярко и талантливо, что читатели тотчас же узнавали автора.