Рассказы о героях

И сколько еще было таких случаев, когда Батин опыт охотника, следопыта, знатока природы помогал партизанам и даже спасал от гибели.

* * *

Наш рейд на запад, продолжавшийся полтора месяца, был закончен. Мы вышли на Полесье. За это время боевой счет наших отрядов увеличился на 32 взорванных эшелона. Да еще было разогнано несколько сельских управ, разбит ряд обслуживающих захватчиков маслобоек, смолокурен, всякого рода заготовительных пунктов, баз и складов. Само собою разумеется, что во время долгого и трудного пути нам нередко приходилось вступать в бой с фашистами. Большая работа была проведена партизанами среди населения западных областей Белоруссии. В пройденных нами местах возникло несколько новых партизанских отрядов.

По мере продвижения на юго-запад наш голос по радио слышали в Москве все слабее и слабее — мощности нашей рации не хватало. Это затрудняло связь. А от Выгоновского озера, куда предполагал выйти Григорий Матвеевич, нас, вероятно, и совсем не услыхали бы. Поэтому мы решили переменить направление движения отряда и местом для новой Центральной базы назначили район Червоного озера на северо-западе Полесской области, недалеко от старой советско-польской границы. Там были такие же пустынные места, густые леса и большие болота.

Там и остался Батя со своим штабом. Боевые отряды расположились ближе к железнодорожным узлам и начали свою разрушительную деятельность на важнейших коммуникациях противника. Гитлеровцы пытались бороться с партизанами, предпринимали карательные экспедиции и облавы, засылали в наши отряды своих специально подготовленных агентов, но справиться с народными мстителями не могли. Батинцы продолжали свою работу в ряде областей Западной Белоруссии и на Украине.

В ноябре я с небольшой группой партизан шел от Выгоновского озера на Центральную базу. Переправившись через Случь, мы узнали, что Батя строит в лесу не просто посадочную площадку, а настоящий аэродром для приема самолетов с Большой земли. Мы направились к месту будущего аэродрома.

День был пасмурный. Моросило. Поляна, выбранная Батей для аэродрома, действительно напоминала строительную площадку. Наперебой стучали топоры, звенели пилы, падали на краю поляны могучие сосны. На лошадях перевозили куда-то свежие бревна. Лопатами, плугами и боронами ровняли площадку, трамбовали ее, укладывали дерном. Более двухсот человек было занято на этой работе.

Среди строителей я заметил Батю в старой распахнутой кожанке, в шапке, съехавшей набок. После приветствий он повел нас показывать строительство.

— Здесь будет посадочная площадка. Эти сосны оставим, под них можно при случае закатить самолет, чтобы его сверху не увидели. А здесь выроем землянку для охраны. А тут склад…

Он предусмотрел все и все хотел сделать по-настоящему, строго по чертежам.

После обеда мы сидели в землянке. Батя раскинул карту. На ней красным карандашом был нанесен путь наших отрядов. Батя показывал места расположения отрядов. Это мне было известно и раньше, но только теперь, глядя на карту, я воочию представил себе всю широту организаторской работы Бати. Отряды были разбросаны от Полоцка до Луцка и от Днепра до Западного Буга. Я не знаю другого партизанского соединения, которое бы так широко разветвилось, как соединение Бати.

Вскоре Григорий Матвеевич улетел на Большую землю. Но его отряды продолжали называть отрядами Бати. Их стало еще больше. Они находились на Висле, дошли до Одера, побывали в Чехословакии.

Батя улетел, но мог ли он — такой беспокойный и деятельный человек — долго оставаться на Большой земле? Недаром ведь в начале войны он сам для себя выбрал наиболее опасную и наиболее трудную работу. Он должен был к ней вернуться. И действительно, в мае 1943 года под Брестом появился новый командир партизанских отрядов. Фамилия его нам была незнакома, но по делам, по почерку, как говорится, мы узнали возвратившегося в тыл врага Григория Матвеевича Линькова — партизанского Батю.

1965 г.

П. Пешков СМЕРТИ У ХРАБРЫХ НЕТ

Герой Советского Союза

Юрий Николаевич Малахов

Юрий был еще мальчишкой, когда на нашу страну вероломно напали гитлеровские головорезы. Он бродил по родному Оренбургу, не находя себе места. Несколько раз заходил в райвоенкомат и умолял, чтобы отправили на фронт. «Подрасти, ты еще мал», — слышал он от работников военкомата и ни с чем возвращался домой.

Время шло. Юрий стал комсомольцем. По заданию комсомольской организации он собирал металлолом, нужный для новых танков, для фронта.

В 1942 году, когда наши войска вели тяжелые оборонительные бои с фашистами, рвущимися к Волге, семнадцатилетний Юрий Малахов по путевке комсомола поступил в танковое училище. Срок обучения там был сокращен до предела, но Малахову, казалось, что курсантов непомерно долго держат в тылу.

— Война — самая лучшая академия, там ее будем кончать, — говорил он своим однокашникам. — Главное быстрее попасть на фронт и остановить фашистов!

Не один раз заместителю начальника политотдела училища по комсомолу приходилось разговаривать с Юрием.