Рассказы о философах

Большую часть жизни Эпикур провел в Афинах, окруженный многочисленными учениками, с которыми беседовал в основанной им школе — «Саду» (ее называли Садом Эпикура; Эпикурейская школа существовала более восьми столетий и была главным центром античного материализма и атеизма). Эпикур написал около трехсот произведений, которые до нас не дошли (кроме нескольких фрагментов).

Была весна. Старый сад покрылся молодой листвой. Метродор и Мназей вынесли своего учителя, прикованного болезнью к креслу. Седые волосы философа падали на высокий бледный лоб, волнистая пышная борода блестела на солнце. Он улыбнулся ученикам. Так было всегда, когда он встречался с ними, своими единомышленниками и друзьями. Он любил их, и они любили его. Он улыбался, но темные глаза его были грустны. Он не боится богов. Он не боится смерти. Страх можно победить. И лучшее для этого средство — его философия. Разум помогает исцелить душевную боль. Но кто совладает с грустью, если настала пора навеки разлучиться с друзьями? В дом Эпикура стучится смерть.

— Друзья мои, — сказал Эпикур, — я вижу, что сегодня пришли все. Это радует меня. Видеть друзей — высшее счастье, которое доступно нам. Мне кажется, что старые корни этого миндаля, под которым я сижу, корни, которые из года в год все глубже уходят в холод и тьму, только потому и делают это, что на ветвях, питаемых ими, распускаются цветы. И так спокоен человек, уходящий в небытие, потому что вся мудрость, добытая им в течение жизни, отдана друзьям. Вы не забываете меня, и я постоянно думаю о вас. Но теперь пришла пора подумать и о тех друзьях, которых нет среди нас и которые никогда уже не будут со мной.

Вчера я составил завещание, в котором распределил между друзьями и дорогими мне людьми все, чем я владею. Это то, что дробится и исчезает. Но вот что еще осталось — оно не дробится, не исчезает, но достается каждому во всей полноте. Кто пожелает получить это наследство, тот его и получит. Вы знаете, в чем оно состоит, и уже владеете им. Те же, которых нет среди нас, лишены такой возможности, потому что ни книги, ни слова мои не дошли до них. Многие из них обращались ко мне с просьбой изложить для них мое учение в письмах, но я упустил то время, когда мог сделать это сам. Теперь же руки мои не слушаются меня. И вот я прошу вас, друзья мои, пусть каждый из вас сегодня станет моей правой рукой и запишет то, что я хочу сказать отсутствующим. — Эпикур снова улыбнулся, чтобы ободрить своих учеников, и, когда те приготовили все для письма, опустил голову на грудь и задумался. Легкий порыв ветра качнул ветви, зашелестел в листве…

— Мы готовы, учитель — сказал Метродор.

— Да, — Эпикур вздохнул и посмотрел на Метродора. — Тогда я с тебя и начну. Ты, Метродор, запиши: «Друг мой Менекей», а ты, Мназей, запиши: «Друг мой Аристоклес…», ты, Диоген, запиши: «Друг мой Дикеарх…» — так он перечислил всех отсутствующих друзей и продолжал: — Ни юноша не должен медлить философствовать, ни старцу философствование не должно казаться слишком трудным. Ибо никто ни слишком молод, ни слишком стар, чтобы заботиться о выздоровлении своей души. Итак, нужно заботиться о том, что доставляет нам счастливую жизнь. Вот элементы такой жизни, счастливой жизни. — Эпикур закрыл глаза и замолчал. Ученики долго ждали, когда он заговорит снова, но учитель заснул.

— Не будем его тревожить, — тихо сказал Метродор, отойдя от кресла учителя. — И чтобы попусту не тратить время, пусть каждый из нас допишет начатое письмо сам. Ведь мы знаем, что хотел сказать учитель.

…Кружась и сталкиваясь в пустоте, атомы образуют все, что видит человек. И самого человека. И то, что невидимо, тоже состоит из атомов: души, обитающие в людях, и боги, пребывающие в промежуточных пространствах мира. Богов следует почитать, ибо это прекрасные существа.

Мы должны желать сравниться с ними мудростью. Но не стоит бояться их, потому что они не вмешиваются в жизнь людей и жизнь природы, не следует также возлагать на них каких-либо надежд, ибо бог лишь идеал человека.