Рассказы из сборника "Дождь прольется вдруг"

Я мог продолжать в этом духе и дальше, однако примолк, надеясь, что Карен сама нарушит неловкое молчание, пригласив меня к себе.

- Ладно, - сказала она, - и что, по-твоему, я могу тут поделать? Чего бы ты ни хотел, оно же может подождать до следующей нашей встречи?

- Ну, просто я сейчас думал о тебе - я хочу сказать, вот сейчас.

- И замечательно. Очень интересно. Ты загляни ко мне на работе и мы обо всем потолкуем, ладно?

И она повесила трубку.

На следующий день я не смог принудить себя заговорить с ней о случившемся, мы просто поболтали о том, о сем - дружелюбно и даже шутливо, чем я и удовлетворился. Карен по-прежнему казалась мне привлекательной, но теперь я постоянно напоминал себе, что человек она не из самых проытх. И  еще - что всего лишь встречаться с ней взглядом - этого мало. Подобно персонажу из книг Льюиса Кэррола об Алисе, она вовсе не была расположена вести себя так, как ожидаю я, а, значит, мне оставалось только строить догадки на ее счет. И все же, чтобы очаровать меня, ей довольно было всего лишь показать в улыбке удивительные зубы или пожать плечами, привлекая мое внимание к их полным изящества очертаниям.

Сколь ни приятными представлялись мне наши беседы, спорить с Карен я не решался. Все ее доводы выглядели либо неодолимо логичными, либо прочувствованными так основательно, что оспаривать их было попросту опасно, - некоторые же обладали двумя   этими качествами сразу. Собственно, я уже начинал понимать, что, по-видимому, не раз обижал Карен, ибо она имела обыкновение просто уходить от меня, когда разговор заходил дальше, чем ей того хотелось. При этом все, что я успевал добавить ей вслед, игнорировалось, словно и не услышанное.

А в каких-то иных отношениях  с ней было необычайно легко и вела она себя очень покладисто. Если я сообщал ей, что хочу сегодня заглянуть в китайский ресторанчик, она, отложив то, чем занималась в эту минуту, отвечала: «Годится». Если на полпути к ресторанчику я передумывал и говорил, что лучше, пожалуй, зайти в итальянский, Карен пожимала плечами и произносила: «Я не против». А если итальянский ресторанчик оказывался закрытым и времени, которое у нас оставалось, хватало только на то, чтобы проглотить в закусочной по застарелому пончику, Карен, усмехнувшись, говорила: «Ну и ладно». Производя впечатление человека, который относится ко всему и вся с цинизмом, она, похоже, не испытывала ни малейшей потребности кого-то в чем-то винить. Даже книжным магазином «Туннеля любви» она управляла с терпимостью владельца свиноводческой фермы, который терпеть не может свиней. Покупатели, сбитые с толку сотнями выставленных в витрине журналов, запечатанных в целлофан, из-за чего заглянуть в них никакой возможности не было, , спрашивали у нее, почему один стоит 11,95 долларов, а другой 24,95. «Качество цвета», - отвечала Карен или: «У тех лучше бумага». Принимая же деньги, она неизменно говорила: «Спасибо» или даже: «Приятного вам дня».

Как-то раз я оказался рядом с ней, когда она продала гротескно толстому мужчине несколько монголоидного обличия  журнал, украшенный броской надписью: «ТОЛСТЫЕ ЧЕРНЫЕ ДЕВКИ ПРОСТО УМОЛЯЮТ ОБ ЭТОМ».

- Это могло бы лечь в основу нового стандарта политически некорректных сделок, - пошутил я, когда он отошел.

Карен пожала плечами.

- Он же никого насиловать не собирается, - сказала она. - Скорее всего, работает грузчиком в каком-нибудь супермаркете. Году в девяносто втором почти уж решился обнять женщину, да смелости не хватило. А кассирши так и вовсе им помыкают.

- И все-таки… - начал я.

- Послушайте, - предостерегающим тоном произнесла Карен, - когда я работала в магазине феминистской литературы, я однажды продала книгу под названием «Жизнь в новом и чистом веке» женщине, у которой были подбиты оба глаза, да так, что она походила на панду. В книге рассказывалось о тонких артистических натурах, о том, как эти люди живут коммунами по семь-одиннадцать человек в  сельской, приблизительно, местности, как заботятся друг о друге и по очереди исполняют все необходимые домашние дела. Разумеется, я хорошо понимала, что купившая эту книгу женщина, скорее всего, обитает в заложенной - перезаложенной трущобной конуре с грубияном мужем и сынком, который допекает ее просьбами купить видеоигру про коммандос. Решительно никакого вероятия, что эта книга сможет хоть как-то изменить ее жизнь, не было. Она просто-напросто… дрочила бы над ее страницами , только и всего. Так вот, если уж волноваться по поводу «политической некорректности» мне следовало приступить к этому занятию   еще тогда.

Смелые слова, острые мысли, и однако ж, что-то во всем этом не сходилось. Я видел, что временами работа все-таки достает Карен, и под конец дня, вынимая из кассы выручку, она ощущает себя выжатой почти досуха, сохранившей только одну способность - всплакнуть.

- В чем дело? - как-то решился спросить я.

- Передозировка дерьма, - вздохнула она.