Рассказы. И все-таки интересная это штука – жизнь…

Есть такой прием: чтобы снять напряжение, усталость глаз, надо на несколько минут закрыть глаза ладонями, расслабиться и представить абсолютную черноту. И всякий раз потом, стараясь увидеть эту черноту, – ему представлялось на черном бархате разлитое молоко.

Прошло лето, и вот он уже давит на тротуаре грязный снег, и другое лето прошло, и новая зима хлюпает под ногами, а он все топчется по осточертевшим дворам и улицам. Фанатизм его стал заметно таять, поездки в Питер стали всё реже, и не раз казалось, что он уже поставил точку, но внезапно срывался и опять в Питер. И тут появилась идея: наглая, глупая и смешная одновременно.

Снова в Питер, намозоливший глаза перекресток. Высмотрев из прохожих немолодую, несомненно местную тетку, узнал, где можно найти участкового милиционера.

Крохотное помещение, у стены пара стульев, дверь с синей табличкой – расписание приема. Называлось это «Опорный пункт».

– Да что ж я могу сделать, ведь он прописан там, – мужской голос за дверью. Его перебивал шамкающий старушечий:

– Но ведь у его своя комната имеется. А это что же, хулиганничать так – спать на общественной кухне. Растянется на полу, перебирайся через него. Да еще аккурат у порога. Третьего дня чуть борщ не пролила: скрючился как-то клубком, перешагнуть никак не могла. Что ж теперь, и управы на него нет никакой?..

Сергей стал ждать, когда кабинет освободится. Наконец старуха вышла. Внешность старшего лейтенанта не соответствовала ленивому голосу из-за двери. Милиционер был молодой, востроглазый, модно подстриженный.

– Понимаете, – начал Сергей. – У меня к вам дело особого рода… Обращаюсь к вам не как к человеку с погонами, а как если б мы с вами сейчас были в бане – к человеку просто. – Изложил проблему и за некоторое вознаграждение (это ведь не в рабочем порядке) просил помочь.

– Я понимаю, Танечка живет с мамой – информация скудноватая. Но вы ведь в своем районе и голубей всех наперечет знаете, – сыпанул Сергей порцию лести.

Востроглазый молчал. Взвешивал, видимо, ситуацию, затем коротко сказал:

– Будет результат – позвоню.

Звонок от питерского мента последовал скоро – Сергей устал удивляться и принял это как должное, хотя внутренне ликовал. В том же кабинете, отсчитав несколько сотенных серо-зеленых купюр, получил драгоценный номер-бумажку с коряво выведенным десятком цифр.

Голоса ее он не помнил, но сразу догадался, что это она. Повисла пауза. Ему показалось, что она его не слышит. Он стал кричать в трубку, но потом все вроде наладилось и договорились встретиться в субботу.

У метро на Сенной похоже было на муравейник. И сколько же их этих снующих. Сергей вцепился глазами в толпу, стараясь не пропустить ЕЕ среди мельтешащих. Он знал, что узнает ее сразу, издалека, не различая еще лица. Но вокруг все как-то деловито неслись мимо.

Кто-то схватил его за руку. Смазливая крашеная блондинка (с глянцевого журнала) улыбалась и что-то говорила. Он рассеянно поздоровался, не переставая следить за толпой.

«Этого сейчас как раз не хватало», – его всегда раздражало, когда лезут с приветствиями, разговорами малознакомые люди, которых и не помнишь толком, не знаешь, кто они и откуда взялись. И главное: в такой неподходящий момент. Он не слушал, но вежливо поддакивал. А она все не уходила и теребила его за рукав. И тут мелькнула догадка – ведь это и есть «Таня»…

– Ну и что, так и будем стоять тут, пойдем, может?

Он не мог ничего найти сказать хотя бы для приличия. Она взяла его под руку, и они пошли.

– А я теперь на Петроградской живу, разъехалась с мамой.

Толкаться в метро не хотелось, взяли такси. По дороге ОНА трещала без умолку (часто это бывает, когда люди не знают, что сказать) и про то, как она сразу его заметила, и тут же, как потеплело на днях и навалило снегу. Как летом она ездила в Италию и что море было неожиданно холодным. Сергей молчал. Потом внезапно:

– Ты кто?

– Э-э-э, у нее тут дочка родилась недавно. А я Люся, мы работаем вместе. Она хотела прийти, она тебя помнит, но что-то испугалась.

– Вы что же, действительно рассчитывали, что одна сойдет за другую?

– Зря ты так, ей просто не хотелось вот так грубо ставить тебя перед фактом. А у меня, кстати, в среду был день рождения, праздника не получилось – так что есть повод…

В квартире у нее был такой непогрешимый порядок, что следы жизни отсутствовали. Появились вытянутые узкие бокалы с кудряшками по краям, похожие на нераспустившиеся тюльпаны на длиннющих ножках, бутылка шампанского и хрустальная пепельница.

– С шампанским, надеюсь, справишься, а я на кухне займусь.

Теперь она рассказывала про перипетии со строительством загородного домика.

– …Я же лучше знаю, что мне нужно. Это ж такая красота, – выкрикивала она из кухни, гремя посудой. – «Сайтинг» – беленький, аккуратненький и моется хорошо. Это тебе не дерево. А он «деревня» говорит. «В Штатах дома из пластикового сайтинга от бедности делают и от отсутствия вкуса».