Рассказы и повести

– За педагогику. Впрочем, это не только моя беда. Ведь как оценивают нашу работу? Сколько у ребят пятерок, четверок, двоек. Сколько поступило из твоего класса в институт… Но разве в оценках дело? Они не всегда отражают истинные знания… И что такое аттестат зрелости? Сумма оценок. А ведь мы должны давать аттестат духовной, нравственной зрелости человека! – Он сделал нажим на слова «духовной, нравственной».– И нам надо отвечать, быть уверенными: да, этот парень выдержит, эта девушка достойна… А уверены ли мы?

Я слушал Бабаева и уже не обращал внимания на его нескладную фигуру, веснушчатый вздернутый нос. В нем было что-то сильное, цельное и в то Же время какая-то увлеченность, что не могло, наверное, не привлекать симпатии учеников. А он продолжал:

– Знаете, товарищ прокурор, я не верю в действенность нравоучений. Одними проповедями не воспитаешь. Главное – пример, личный пример. Если ты равнодушен, корыстен, ученики твои примут это как норму в жизни. А вот твоя непримиримость обязательно зажжет в их душе огонек справедливости, поиска справедливости! Если ребята вышли из школы настоящими людьми – это, по-моему, только и может радовать нас, учителей!

– Согласен с вами,– улыбнулся я.– А теперь о деле… Мне все-таки непонятна эта история: трехкомнатную квартиру в ЖСК обещали вам, а въехала в нее Калгашкина…

– Я сам не понимаю! Был уверен, что дадут мне. Правда, многие пайщики посмеивались. Наивный, говорят, ты человек, Бабаев! – Он вздохнул.– Выходит, были правы… Кое-кто, конечно, сочувствовал. Намекали, что за трехкомнатную надо хорошо «подмазать»…

– А кто именно?

– Корнеев Геннадий Ефимович.

– Тоже член кооператива?

– Нет, он имел какое-то отношение к строительству дома… Этот Корнеев даже дал понять, что знает, на кого и где нажать. Я, конечно, тогда не придал значения этому. А сейчас получается, что он, по-видимому, не врал…

Разговор с Бабаевым мало что добавил к его письму. Опять же, конкретных фактов нарушения или преступления он сообщить не мог. Кто-то намекнул, кто-то говорил… Но отмахнуться от него, закрыть глаза на его тревоги и, как он сам выразился, поиск справедливости я не имел права.

Решил проверить: законно ли ему отказали в получении трехкомнатной квартиры в жилищностроительном кооперативе, позвонил Валерию Семеновичу Дроздову, начальнику жилуправления горисполкома, пригласил к себе с документацией по ЖСК «Салют».

Лет сорока пяти, располневший, Дроздов переехал в Зорянск чуть более двух лет тому назад. Любил куртки. В костюме и при галстуке я никогда его не видел. Он пришел в новеньком кожаном пиджаке и черной водолазке.

– Не долго задержите, Захар Петрович?– спросил Дроздов, кладя мне на стол пухлую папку.– На Комсомольской дом принимаем. Возле кафе…

– Постараюсь,– сказал я.

– Когда будем отдыхать, а? – Дроздов, отдуваясь, вытер шею платком.– Завертишься с самого утра…

– Что ж, можете отдохнуть,– подхватил я.– Пожалуйста, посидите немного в приемной.

Не хотелось, чтобы Дроздов видел, какими именно документами я интересуюсь.

Когда он вышел, я отыскал дело Калгашкиной.

То, что прочел, явно расходилось со сведениями, полученными от Бабаева.

Калгашкина была в списке членов ЖСК на получение однокомнатной квартиры. Затем, по ее заявлению, была внесена в список на трехкомнатную в связи с выходом из ЖСК некоего Карапетяна. В трехкомнатной квартире, помимо нее, проживало еще три человека – мать и отец Калгашкиной, а также ее бабушка. Сорок два квадратных метра на четырех человек – вполне законно.

Я попросил Дроздова зайти, предложил сесть.

– Валерий Семенович, вы помните Бабаева? Учителя? С протезом?…

– Ну? – сказал Дроздов и выжидательно посмотрел на меня.

– Он был членом ЖСК «Салют» на однокомнатную квартиру. Затем, когда у него появилась семья, подал заявление на трехкомнатную.– Валерий Семенович кивнул.– Вы обещали ему, что, если освободится трехкомнатная, он ее получит?

– Захар Петрович,– покачал головой начальник горжилуправления,– вы же сами законник. У меня положения, инструкции… Жилплощадь ведь не из моего кармана – кому хочу, тому даю… Есть очередность… А обещать… Да бог с вами! Все решает общее собрание кооператива, а потом жилищная комиссия смотрит, решает исполком, и тогда ордер…

– Так почему же все-таки не предоставлена Бабаеву трехкомнатная в ЖСК «Салют»?

– А что, жалуется? Ну дает! – возмутился Дроздов.– Получил за спасибо живешь государственную квартиру! Государственную! Не заплатив ни копейки! Да еще, еще…– Он задохнулся.– Честное слово, не понимаю, какого рожна ему надо? Ну и люди, ну и народ! Где же элементарная человеческая благодарность?

– Благодарен он, Валерий Семенович, очень благодарен,– успокоил я Дроздова.– Самым искренним образом благодарен…

– И на том спасибо…

– Но меня все-таки интересует вопрос: почему трехкомнатную квартиру дали Калгашкиной, а не Бабаеву?

– Калгашкиной?-растерянно переспросил Дроздов.

– Да, Ирине Алексеевне.