Рассказы

Также было нечто сексуальное в рассечении промежности, препарировании тканей паха Джен. Его член снова встал, хотя все еще пульсировал болью от силы последнего оргазма. Он нежно провел руками по гладкой коже, слегка касаясь кончиками пальцев мягкой субстанции.

Подняв кожу, он завернул в нее свой набухший пенис. Рид не планировал и не думал об этом, просто неосознанно сделал это, и кожа прилипла к его стоящему члену, как гладкая мягкая оболочка, созданная специально для этой цели. Он сразу же стал эякулировать, горячие болезненные струи вырвались из его члена. Несколько секунд держалась приятная теплая влага, затем сменившаяся легкой всасывающей сухостью. Эти ощущения были еще более эротичней, чем его предыдущее энергичное тыкание. И почему он раньше не подумал срезать кожу и завернуть в нее свой хер?

Он еще немного постоял, не двигаясь, пока по нему проносились последние слабеющие спазмы оргазма, а затем попытался стянуть кожу со своего пениса.

Но никак не мог ее снять.

Собравшись с духом, он ухватился и потянул за край лоскута, ожидая дикую боль, когда прилипшая кожа оторвется, будто ее удерживает суперклей, но вместо этого почувствовал нежную ласковую стимуляцию. Он дергал изо всех сил, но кожа не слазила, и ощущение, которое передалось его пенису, было подобно бархатистому прикосновению перышка, опять оживившее его болезненный и уставший орган.

И снова он почувствовал нарастающую эрекцию.

Он не хотел еще одного оргазма. Он хотел только освободиться от этой неестественной стимуляции. Со всей силы сжав свой пенис, Рид стал тянуть кожу, дергая ее то туда, то сюда.

И снова кончил.

Он практически плакал, охваченный чувством паники. Он не знал, что делать, и впервые Рид пожалел о том, что сделал с Джен, пожалел, что вообще встретил ее. Несмотря на великолепный секс, он жалел, что столкнулся с этой гладкой, безволосой промежностью.

Он осмотрел кухню, пытаясь найти хоть что-нибудь, способное помочь ему снять с члена этот кожный покров. Нашел растительное масло, облил им свои покрытые кожей гениталии и снова попытался вытащить пенис, взял нож и попробовал срезать кожу, но ни один из этих способов не сработал. Следующий час он провел, бегая по дому и пробуя все, чтобы освободиться. В конце концов он оказался в своей спальне, рухнул на кровать и зарыдал от боли и разочарования.

Оргазмы не утихали, и охватившее его всепоглощающее чувство паники усилилось. Он закрыл глаза от боли, от ужасной реальности происходящего с ним, и заснул, все еще испытывая оргазм, хотя к этому времени из него уже ничего не выходило, а его пенис горел так, словно мочеиспускательный канал был заполнен битым стеклом.

Утром его пениса не стало.

Проснувшись, он сразу понял, что что-то не так. Просунув руку себе между ног, Рид почувствовал в том месте, где раньше были его хер и яйца, только гладкую кожу. Он вскочил, подбежал к зеркалу в полный рост, висевшему на обратной стороне двери спальни, и осмотрел свой лобок.

Кожа слилась с его собственной.

Невозможно было сказать, где заканчивался его настоящий эпидермис и начиналась промежность Джен.

Тупое щемящее чувство поселилось внизу живота. Он потрогал себя, потер себя, потыкал себя. Прошло целых пять минут, прежде чем его мозг осознал горькую правду.

В его теле больше не было никаких сексуальных ощущений.

У него больше не было никакого сексуального желания.

Он был похож на куклу Кена или солдатика Джи-Ай Джо.[34] Между его ног не было даже небольшой выпуклости. Потрясенный, он стоял перед зеркалом, пристально разглядывая и изучая себя.

Сделала ли Джен то же самое, что и он? Неужели и она убила кого-то ради кожи? Он не знал, но это предположение не казалось таким уж неправдоподобным, и впервые с тех пор, как он встретил ее, с тех пор, как все это началось, он испугался. Явная иррациональность, причудливая непостижимость ситуации открылась ему; раньше он никогда по-настоящему даже не задумывался об этом. Слишком легко он принял все это, безоговорочно купился на секс, и теперь понял, насколько большой ошибкой это было. Он понятия не имел, что с ним случилось и почему. Это не расплата в стиле простенькой истории ужасов О. Генри, и не частный пример поговорки что посеешь, то пожнешь. Это что-то более безличное, более...  неизбежное, и он понимал, что никогда не узнает, откуда взялась эта кожа и что она на самом деле делает.

Он использовал ее.

И теперь она использовала его.

Он обнаружил, что мочится через рот; чем-то этот процесс напоминал рвоту. Отвратительнее всего было то, что его вкусовые рецепторы продолжали идеально работать. Они никак не видоизменились, и не было никакой возможности их отключить.

Он больше не мог есть. Он пытался; запихивал в рот крекеры, сухарики, чипсы, жевал их, но тело не позволяло ему глотать. Его даже не рвало, он не мог продвинуть еду достаточно глубоко. Мясо, макароны, суп, хлеб - все это застревало у него во рту и вываливалось обратно. Он не мог глотать ни твердую пищу, ни жидкости. Он должен был питаться...  женскими соками.