Рассказы

— Ладно, потом сама разберешься. В общем, будет у тебя жизнь насыщенная, нелегкая. Правильная и настоящая. Экспедиция будет, в смысле, большое путешествие. На всю жизнь.

— Отпустите меня, добрые господа, — прошептала девочка. — Я ничего скверного не сделала. Присела только на миг...

— Значит, с нами не пойдешь? — угрюмо сказала Ди. — Не нужна тебе жизнь человеческая?

— Господа, как же я могу-то? Куда идти? Без родительского благословения? На чужбину... — девочка косилась, не в силах осознать, кто ее держит: девушка или мужчина? В глазках плеснул ужас.

— Всё, приплыли, — сказал Рич.

— Вижу, — буркнула сестрица. — Ну, мы всерьез-то и не рассчитывали. Давай, как договаривались...

Рич вытащил из сумки толстые шерстяные носки, довольно ловко натянул на ледяные ступни жертвы:

— Отморозить вроде бы не успела.

— Так понятно. В сказках или насмерть или никак. Давай дальше...

Ангела впихнули в толстый свитер, Дики с раздражением высвободила из высокого ворота длинные кудри дитя — сроду немытые, но чудесно шелковистые и явно без блох.

— Значит, так: сейчас до угла проводим, потом домой побежишь. Быстро и не задерживаясь. Папаша сегодня орать не будет.

— Благодарю, добрые господа, — дитя благодарно всхлипнуло. — Спички, господам не нужны?

— Купим. На сувениры.

Ребенок семенил по заснеженной улице не оглядываясь и сжимая в ладошке узелок с десятью золотыми "кронами".

— Эй, в путешествие захочешь, к постоялому двору "Пивная греза" приходи, — крикнула вслед девушка. — Скажешь, что об операции "Ковчег 4.0" ночью случайно слыхала.

Ангел оглянулся, неловко поклонился и засеменил чуть шустрее. Предложение девочку явно напугало.

— Глупо, — сказала Ди, глядя вслед.

— Да, это была безнадежная попытка. Она — жертва. Такой ее и родили.

— Она еще мелкая. Из любого мелкого можно нормального человека сделать.

— Вряд ли. Тут бы и наша мама вряд ли совладала. Мы смертные. А девчушку, и спички эти проклятые, придумал гений. Пусть и очень странный гений.

— Ладно, обсуждали уже, — девушка потрогала рукоять ножа, прикрытого курткой.

— Лишняя дырка в животе гения ничего не исправит, — напомнил брат. — Да и нет его здесь. Умер, и уже полтора века прошло. Это в старом "реале". Здесь "фата" и здесь вечно под Новый год будут замерзать дети. И никогда они не вырастут.

— Да что ты меня лечишь? Что я "фату" от "реала" не отличаю? Но все равно гадостно, — девушка зашвырнула за забор ненужные спички.

Близнецы споро дошагали до "Пивной Грезы". Здесь тоже нестерпимо несло жареными гусями, но запах пива и вяленой рыбы несколько разнообразил атмосферу, и можно было дышать. В зале (и по совместительству вербовочном пункте) было пусто, только за одним столом сидел человек. Поставил кружку, одобрительно кинул:

— По графику. Как экскурсия? Не скучновато?

— Нормально, Андрей Сергеевич. Только гусятиной этой насквозь провонялись.

— Тогда засиживаться не будем...

Близнецы шагали за чуть заметно прихрамывающим старшим группы. Ди оглянулась на новогодний город.

— В любом случае, это было познавательно, — заверил Рич.

— Не спорю. И еще раз утвердило меня в мысли, что на каждую хитрую...

— Дики, мы уже на службе, — напомнил брат, — за лексиконом следи.

— На каждого гения найдется свой контр-гений, — цензурнее перефразировала курсант. — Нам сами, понятно, сказку не переписать, не переделать, — кишка тонка. Так еще и двух веков не прошло. Еще напишут правильно.