Рассказы

— Скорее всего. Мы и не рассчитывали, если я правильно помню. Пусти мой бушлат и еще раз проанализируй. Девчонку придумали. Чтобы убить. Принести жертву. Исключительно для этой благой и назидательной цели.

— Ладно. Я не понимаю гения. А ее? Она же живая!? Вот что она тут таскается? Безнадега ведь полная. Ни умишка, ни инстинкта самосохранения — вообще ничего?

Девочка-ангел, обессилев, присела под стену. Угол дома символически защищал ее от ветра. Несчастная подтянула под себя окоченевшие ноги и замерла в неудобной позе.

Близнецы, устроившиеся для наблюдения через улицу, у дверей аптекарской лавки, разом тяжко вздохнули. Сумасшедшая. Вон рядом навес, спуск в подвал. Не так дует, на деревянных ступенях все-таки теплее. Но сидеть вообще глупо. Можно скулить и колотить в двери — позволят согреться или сдадут в приют. Еще логичнее, вернуться домой, послать на хер придурка отца, схлопотать оплеуху, ответно цапнуть родительскую длань... В общем, согреться.

Но это не для нее. Жертва, беззащитная, милая и трогательная жертва, рожденная для жертвоприношения. Что может человечек, получивший для этой жизни лишь абсолютную безропотность и чудные белокурые кудри?

Посмотрим.

Тусклая вспышка спички, неожиданно отчетливо высветила скорчившуюся фигурку, очертания печи...

— Фантом, — прошептал Рич. — Я думал, пореалистичнее будет.

— Не отвлекаемся. Считаем, — призвала брата Ди.

Повторная вспышка: фигурка умирающей, рядом сервированный ресторанный стол, на блюде жутковато заворочался безголовый жареный гусь, встопорщились воткнутые в жирную спину птицы вилки...

— Не хрена себе, экий толстенный ГэМэОшный, — прошептала наблюдательница.

Следующее вспышки пришлось ждать долго. Близнецы старались не отвлекаться: на перекрестке промелькнули роскошные белые сани, донесся волнующий женский смех, хлопок пробки шампанского.

— Роковая, все-таки, дамочка, — вздохнул Рич.

— Ага, но фригидная, как помоечная морозилка, — напомнила сестрица.

Потом над проулком мелькнула огромная тень, заскрежетала под когтями черепица крыши, вниз посыпался снег — на скате с трудом удерживалась огромная пучеглазая собака. Вид у твари был утомленный, в пасти псина удерживала женскую ножку в белом кружевном чулке. Остальной комплект "принцесса спящая-непорочная" раскинулся на черной шерстяной спине собаки. Розовый пеньюар задрался, но заголенная жертва песьего похищения безмятежно посапывала и улыбалась.

— Тьфу, порнуха убогая, — сплюнул Рич.

— Что ты хочешь? Времена некуртуазные. Ландскнехты, манеры соответствующие, — напомнила сестрица. — Солдат же заказывал — какой с него спрос?

— Ага, "— Не скажу! — уперлась ведьма. Солдат взял и отрубил ей голову", — процитировал брат. — Что мы сделаем с таким добрым воином, вздумавшим помахать сабелькой над нашей Дженни?

— То же самое сделаем, что с любым придурком, вздумавшим угрожать нашим родственникам и друзьям. Ты от цели не отвлекайся.

Псина осторожно пожевала клыками шелковую ногу, перехватывая конечность поудобнее, и грузно скакнула на соседнюю крышу. Вниз посыпалась черепица и снег.

Ди покачала головой:

— Могли бы замудоханному животному в Новый год и выходной дать.

Под стеной чиркнули спичкой — на этот раз фантом был ярок: высокая елка, сплошь в игрушках и огнях свечей. Верхние огни брызнули вверх, прокатились по небу фальшивыми метеорами. Стена погрузилась во мглу...

— Слушай, может, хватит? — прошептал Рич. — Не будем мелочиться. Как-то не по себе.

— Потерпим. Шанс и так хилый. Может, пограничное состояние на дуреху подействует.

Вспышка новой спички... Согнувшаяся фигурка под стеной, рядом другая: дебелая — кружева капора, пальто, зонтика.

— Полагаю, настоящей бабки у дурочки сроду не бывало, — фыркнула циничная Дики. — Двинулись...

Близнецы приблизились к стене и невольно замедлили шаг: скорчившееся дитя выглядело абсолютно мертвым. Нет, спички вспыхивали одна за другой и этот мини-фейерверк осветил бумажное лицо, опущенные ресницы...

— А ну, подъем! — ладони в перчатках обхватили хрупкие плечики, вздернули ребенка на ноги. Ди держала жертву на руках, Рич скинул свою, уже расстегнутую куртку, укутал ребенка.

— Эй, в себя живо пришла! — приказала Ди. — Глаза открыла, мыслишки в кучку собрала.

— Не гони, — попросил Рич, наливая из термоса кофе.

Ангел открыла глаза, безвольно глотнула горячего. Поморщилась.

— Эмоции наличествуют, — заключила Ди, плотнее запахивая на ребенке куртку. — Значит так, слушай сюда, жертва гениальности. Ты здесь и сейчас замерзаешь. Летальный исход гарантирован. В смысле, ледышка получится. Дети замерзать не должны. Поэтому имеем выбор: возвращаешься домой или идешь с нами.

Девочка шевельнула губами и глянула вверх.

Ди поняла:

— Нет, не туда. В рай нам, да и тебе рановато. Упитанную бабушку тоже не обещаем. Будет тепло, будет учеба, потом уйма работы. Или служба. Друзья и подруги, звания... Отъешься, так и в десант зачислят...

— Дики, ты чего ребенку втираешь? — предостерегающе зашептал Рич.