Рассказы

- Эй, вы чьих таких будете? Не иначе, как пластуны запечные? - окликнул солдат со второй двуколки.

- Второго красноармейского полка, - кратко ответил дядя Василий.

- А где ж ваш Первый?! - захохотал ездовой, понукая усталую кобылку.

- Те уж пятки показали, живехонько растараканились, ушлые, - немедля пояснил его любознательный попутчик.

Оба - и ездовой, и его сосед, вольготно разлегшийся на мешках - имели не по погоде румяный, веселый вид. Видать, повезло служивым, разговелись водочкой или тем жженым "ликером", что латыши на обмен носят.

Дядя Василий в сердцах сплюнул в мокрое серо-желтое месиво снега на дороге.

- Ты похаркайся, похаркайся! - обернулись с повозки. - Германец прямехонько за нами прет. К вечеру ты у него и не так проплюешься. Бросайте повязки да тикайте до дому, дурни пскопские!

- Езжай, советчик, - побурчал в усы дядя Василий.

Обоз закончился, потянулась колонна истомленных стрелков, месила дорожную грязь сношенными разбухшими сапогами. У этих и спрашивать нечего - злы, усталы, да и нет среди них пулеметчиков.

Красноармейцы топтались у обочины. Задача понятна, выполняй ее, хоть кровь из носа. Да как?!

Дорога от поворота до спуска забита серой фронтовой толпой - уходят перепутавшиеся стрелковые роты. Час назад батарея трехдюймовок проволоклась. Куда вот драпают? Эх, до окраины Пскова полверсты, а в городе ни единой исправной пушки. Задержать бы батарею, развернуть, да где там! Обматюгают, а то и прикладом...

- Вон, глядь, опять двуколки. Может и пулеметные, - обнадежился Гришка.

- Глянем, - проворчал дядя Василий.

Третий член команды добытчиков - Пахмутьев - ссутулился и молчал. Вовсе сник агитатор. Все верно, это тебе не митинги в "Доме свободы" проводить. Фронтовые роты уж которую версту по слякоти маршируют - таких словесным напором да красноречием сходу не проймешь.

Фронта больше не было. Как третьего дня, внезапно прервав перемирие, надавил германец, так и покатился в тыл Северный фронт. Мимо города и дальше, дальше, в тылы. А куда дальше? К Петрограду немца уводить? Авось устанет и не дойдет? Понятно, мерзнуть, обратно в окопы садиться и башку под пулю подставлять никому не охота.

Боец 2-го красноармейского Григорий Твердыкин войну с игрой в "казаки-разбойники" не путал. Не первый день на войне. Ну, второй день, да. В полку числился уже почти неделю, - влился с псковским рабочим пополнением. Давеча у Малохолмского моста в настоящем бою побывал. Не особо славный боевой путь? Так начинать с чего-то нужно.

Для своих четырнадцати лет Гришка был весьма трезвомыслящим и рассудительным парнем. За то и числился посыльным при штабе батальона - зачислен хоть и по знакомству, но не для безделья. Пусть ростом не вышел, зато плечи широкие, рабочие, -- винтовку с патронташем не хуже кого другого мог унести. Винтовки, правда, пока не имелось. Оружия в полку маловато, посыльным оно достается не в первую очередь. Что понятно, но слегка обидно. Впрочем, Гришка не из нервных гимназисток - помнил, что на обидчивых воду возят. И знал, что польза делу от товарища Гр. Твердыкина есть и будет.

Родной Псков знал юный боец как свои пять пальцев и даже лучше. В малолетстве - бегал то рыбу удить на реке Великой, то у Детинца и Плоской башни клады искать, а с десяти лет Гришку к делу приставили - когда удача улыбалась, так заказы от "Даберъ" разносил, а в негустые без-заказные дни ловчился корзину с рынка помочь доволочь, а то поленницу во дворе переложить. Отца еще в четырнадцатом году на фронт забрали, убит. Маманя..., эх...

Осиротели с малой сестрицей. Тетка не злая, не обижала, да только у нее своих трое мал-мала меньше. Ничего, революция грянула, обнадежились, вот только проклятая война никак подыхать не соглашалась.

- Точно говорю, пулеметная! - прошептал Гришка, наметанным взглядом оценивая приближающуюся двуколку.

Дядя Василий решительно шагнул к повозке, понизив голос, спросил:

- Служивые, часом не с пулеметной команды будете?

Солдат в нахлобученной почти на нос папахе что-то пробурчал. Дядя Василий зашагал рядом с повозкой, оскальзываясь в месиве...

У Гришки екнуло сердце - неужто выгорит?! Пружина нужна была позарез - в полку три пулемета, да два из них только на парад выкатывать - у одного ленту заедает, у другого возвратная пружина лопнутая. Вот вроде ерунда - подумаешь, пружина! А вот из-за такой хитрой загогулины ударная сила полка, считай, на треть слабеет.

Дядя Василий на обочину вернулся быстро и в сердцах сказал:

- Торгуется, сукин сын! Загнул, как за пять пудов муки. Тьфу! На что ему та пружина? Может и врет, стервец, нету у него ничего?

- Наверняка врет, - оживился Пахмутьев. - Идемте, товарищи, в штаб. Нет здесь пулеметчиков. А если и были, то все хозяйство при бегстве бросили. Сами взгляните - какие уж тут пружины?

Действительно, растянувшиеся серая колонна на армию не шибко походила. Частью стрелки и винтовок не имели, не иначе вещмешками от немцев обороняться рассчитывали.