Рассказы

И замер. Менее чем в двадцати ярдах от меня лежало упавшее дерево, а к его стволу прислонился один из обитателей Рога ужаса — и это была женщина. Всё её тело покрывала густая серая шерсть, растущая пучками и нависающая над плечами и сморщенными, обвислыми грудями. Лишь только завидев чудище, я сразу ощутил не только разумом, но и содрогнувшейся душой всё то, о чём мне рассказывал Ингрэм. Ни в одном кошмаре не встретить такого отвратительного выражения лица; красота солнца и звёзд, зверей и людей не способны возместить столь дьявольское воплощение живой души. Нечто непостижимо звериное очерчивало слюнявый рот и узкие глаза; я словно смотрел в саму бездну, склонившись над её краем, и понимал, что оттуда когда-то выкарабкались наши предки. А что случилось бы, если этот уступ вдруг рассыпался передо мной и я стремглав рухнул бы в бездонные глубины?..

Одной рукой она держала за рога серну. Животное брыкалось, пытаясь вырваться, и, дёрнув задней ногой, задело её сморщенное бедро. Тогда она, хрипя от ярости, второй ругой схватила ногу серны и, как человек, выдёргивающий стебель мятлика, легко выдернула её из бедного животного и, поднеся ко рту, стала сосать её, будто ребёнок, сосущий леденец. При этом её короткие коричневые зубы проглядывали сквозь плоть и хрящи. Она с урчанием облизнулась и, бросив ногу подле себя, снова взглянула на тело жертвы, дёргающейся в предсмертных конвульсиях. Затем большим и указательным пальцами выдавила ей глаз, раскусила его — и тот лопнул, как орех с мягкой скорлупой.

Всё это произошло за те несколько секунд, что я наблюдал за ней в неописуемом оцепенении ужаса, пока мой разум раздавал панические команды парализованному телу: «Убирайся прочь, пока есть время!» Поэтому, как только силы вернулись в мои суставы и мышцы, я попытался скользнуть за дерево и скрыться из виду. Но женщина — если её можно так назвать, — очевидно, уловила моё движение: подняла глаза от своей пищи и посмотрела на меня. Вытянула шею, бросила добычу и, поднявшись, начала двигаться в мою сторону. Затем открыла рот и издала такой же вой, какой я слышал незадолго до этого. На него последовал ответ — слабый и отдалённый. Скользя, задевая носками лыж препятствия под снегом, я бросился меж сосновых стволов по склону. Низкое солнце, уже утопавшее за горой на западе, окрасило снег и сосны своими последними лучами. Мой рюкзак с коньками болтался на спине во все стороны, одна лыжная палка выбилась из моей руки из-за упавшей ветви, но я не мог позволить себе даже секундной задержки, чтобы поправить её. Я не оглядывался и не знал, с какой скоростью за мной гонится преследователь, и гонится ли он вообще. Весь мой разум и силы, включённые на полную мощность под давлением паники, работали единственно на то, чтобы спуститься с холма и выбраться из леса так быстро, насколько это возможно. Я уже не слышал ничего, кроме снега, громко хрустящего под лыжами. А затем сзади, совсем рядом, как мне показалось, снова раздался этот страшный вой! И ещё я расслышал чужие шаги. Шаги были очень быстрые!

Коньки болтались у меня за спиной, а ремень рюкзака сдвинулся и стал натирать и сдавливать мне горло, не давая вдохнуть воздуха, который, видел Бог, был тогда крайне необходим моим тяжело работающим лёгким. Не теряя ни секунды, я стянул рюкзак с шеи и взял его в руку, свободную от лыжной палки. Казалось, теперь двигаться стало легче, и, я уже довольно близко от себя видел ту самую тропу, которую недавно потерял. Сумей я только добраться до неё, более ровная дорога позволила бы мне оторваться от преследователя, который здесь, на бездорожье, меня пусть и медленно, но неуклонно догонял. Вот почему при виде тропки, свободно тянущейся вниз, чёрную панику моей души пронзил луч надежды. Одновременно с этим появилось острое и неодолимое желание посмотреть, кто или что гналось за мной — и я позволил себе бросить взгляд назад. Да, тут же убедился я, это была она, та самая чертовка с длинными седыми волосами, только что виденная мной за отвратительной трапезой. Теперь она невнятно тараторила и делала хватающие движения пальцами, будто уже настигла меня.

Тропа была совсем близко, и, полагаю, именно поэтому я утратил бдительность. На моём пути оказался запорошенный куст, и, думая, что смогу его перепрыгнуть, я споткнулся об него и упал, присыпавшись снегом. Сзади, совсем рядом, я услышал безумный звук — наполовину крик, наполовину смех. Не успел я увернуться, как цепкие пальцы сомкнулись у меня на шее, словно стальной зажим. Но моя правая рука, в которой я держал рюкзак с коньками, была свободна. Слепым движением назад я взметнул рюкзак на всю длину ремня и понял, что мой отчаянный удар встретил что-то на своём пути. Прежде чем я смог оглянуться, хватка ослабла и что-то свалилось прямо в куст, в котором я запутался. Я поднялся на ноги и посмотрел назад.