Рассказы

Несмотря на то что король мчался на чистокровном арабском скакуне, андалусский конь дона Эрнанда, с первой же минуты несшийся с необычайной скоростью, неоднократно пытался обогнать скакуна. Казалось, между всадником и лошадью завязалась борьба, и трудно было предугадать, кто же выйдет победителем, но король, заметив, что такая скачка расстраивает охоту, крикнул своему фавориту, чтобы он предоставил коню свободу. Как только тот послушался и отпустил удила, конь понес седока со скоростью ветра. Король поскакал следом так быстро, как только мог, и какое-то время следовал за ним, но постепенно стал отставать, хотя все еще различал сквозь зелень деревьев скачущего всадника. В конце концов дон Эрнанд обогнал даже собак и исчез в лесной чаще. Вскоре послышался звук его рога, возвещавший, что олень настигнут. Минут через десять рог прозвучал вторично, но, как ни старались охотники догнать дона Эрнанда, король видел, что тот далеко опередил их. Скачка продолжалась в течение двух часов, с каждым разом звук рога становился все глуше и, внезапно оборвавшись, затих. Король, не понимая, что значит это молчание, и начиная волноваться, пришпорил коня, в свою очередь оторвавшись от свиты. Его конь, будто направляемый неведомой рукой, казалось пустился по следу. Местность кругом становилась все более пустынной и дикой. Король все же продолжал свой путь; постепенно ему начало казаться, что дорога ему знакома, хотя он был уверен, что никогда здесь не был. Он заметил развалины монастыря, увенчанного надломленным крестом, и огляделся; ему смутно представлялось, что сейчас он увидит большую скалу, поросшую черными елями, и действительно такая скала возвышалась напротив монастыря. Его глаза скользнули к ее подножию: он искал водоем и ручей и увидел их там, внизу. И тогда в невыразимой тоске он устремил свой взгляд на землю. На траве в предсмертных конвульсиях корчился какой-то человек. Король соскочил с коня и с громким криком бросился к нему. Это был дон Эрнанд: лошадь сбросила его с вершины скалы, и он разбил голову о камни. Только тогда, наконец, король понял, откуда у него возникло ощущение, что все окружающее ему знакомо — эту картину во всех подробностях описала Мария, рассказывая свой сон. Труп лежал у подножия скалы, поросшей елями, напротив развалин небольшого монастыря с надломленным крестом; в низине образовался обширный водоем, пополняемый водой из сбегавшего уступами ручья.

Король хотел помочь дону Эрнанду, но было слишком поздно — тот был мертв. Тогда он поднес рог к губам и затрубил изо всех сил, созывая свиту. Тотчас же выскочило несколько собак, возбужденных и сбившихся со следа; послышались голоса и наконец появились несколько доезжачих, исполненных беспокойства и страха. С их помощью король перенес тело дона Эрнанда к ручью и, не в силах смириться с мыслью, что для того все кончено, стал смачивать ему лицо водой, надеясь привести его в чувство.

Остальные охотники направились в другую сторону, увлеченные преследованием белой лани: ее появление внесло замешательство в поведение собак, и потребовались усилия доезжачих, чтобы отвести и отвлечь свору от нового следа.

Услышав сообщение об этом, казалось бы такое ничего не значащее по сравнению с тем, что произошло, дон Санчо содрогнулся от предчувствия новой беды. Он вскочил, и тело дона Эрнанда, лежавшее на его коленях, упало на землю; напряженно прислушиваясь, откуда доносится лай собак, он начал выведывать у доезжачих все те же подробности, бледнея все больше и больше при их ответах; как только старший ловчий закончил рассказ, король прислушался, стараясь понять, откуда несется лай собак, раздававшийся вдалеке, и, оставив тело своего фаворита на попечение доезжачих, вскочил на коня, а затем как безумный кинулся в ту сторону, откуда доносился шум охоты.

Дон Санчо только теперь вспомнил вторую часть сна Марии, относящуюся непосредственно к ней.

Лошадь короля неслась как на крыльях, а он все вонзал шпоры ей в бока. После ужасного воплощения в действительность первой части сна Марии дону Санчо казалось, что в опасности находится сама его возлюбленная. Он хотел домчаться вовремя, чтобы задержать собак и прервать эту роковую охоту, но, как ни скор был его скакун, этот сын пустыни, несшийся с быстротой вихря, король слишком медленно приближался к собакам; до него доносился их беспрестанный лай, означавший, что они не теряют из вида лани. Наконец, после трех часов непрерывной скачки, он вплотную подъехал к охоте; звук рога раздавался совсем рядом: в него трубили не переставая, давая знать, что животное выбилось из сил и охотники вот-вот настигнут его; почти тотчас же донесся ужасный крик «у-лю-лю». Дон Санчо пришпорил коня и прискакал в тот миг, когда лань издыхала, пораженная несколькими стрелами: последняя из них вонзилась ей прямо в сердце.