Рассеивая сумрак. Лекарь из трущоб

Лекарь ночевал в пещерах или маленьких выбоинах в скале, а поутру вновь начинал восхождение. Узкая каменистая тропка, объятая льдом и снегом, не выглядела надежной. У Нуски каждый раз прихватывало сердце, когда он оступался, а снежный массив из-под его ног скользил вниз и исчезал в пропасти.

«Наверное, это и есть цена, которую нужно заплатить, чтобы стать сильным», – так успокаивал себя лекарь по вечерам, залечивая отмороженные ноги и участки кожи. Если бы не перчатки, которые он свистнул в последний день из дворца, то Нуска бы здесь и умер. Отморозив руки, он не смог бы лечить сам себя. Его ноги начали бы гнить и отказали уже через несколько дней после начала восхождения. Потому Нуска берег эти ценные вещицы.

Лекарь хоть и отличался горячей кровью, мог иногда совершать необдуманные поступки, но глупцом не был. Он рассчитал провизию на подъем и на спуск с горы в случае неудачи. И вот, почти достигнув пика, Нуска встал перед выбором. Либо разворачиваться прямо сейчас, либо, лелея надежду о сказочном учителе, отдавшись на волю судьбе, продолжить путь наверх.

Нуска выбрался ночью из укрытия. Поднялся ветер, а снег кружил в воздухе, затмевая обзор. Лекарь надеялся в ночной тьме разглядеть огни жилых домов наверху, но видел лишь крутящиеся в танце снежные вихри. Было холодно, так нестерпимо холодно, что Нуска пообещал себе, что никогда не осядет на севере. Лучше сразу пойти на корм волчакам, чем терпеть эту боль в костях всю оставшуюся жизнь.

У лекаря не было выбора. Он снял перчатку, поднял руку и сконцентрировал энергию в кончиках пальцев. Яркая вспышка осветила холм – Нуска надеялся, что ее, возможно, будет видно наверху.

Удивительно, но через несколько секунд маленький ответный огонек на секунду блеснул на северной части горы. Нуска нахмурился. За эти дни он узнал, что снег хорошо отражает свет. Это был просто отблеск или световые галлюцинации?

Лекарь поскорее скрылся в маленькой выбоине, где устроил привал. Его энергия могла вызвать обвал. И не прогадал, потому что через несколько минут сошло сразу несколько снежных шапок.

Нуска хмурился. Ему так и не удалось сомкнуть глаз этой ночью. Можно ли считать тот отблеск сигналом или хотя бы знаком? Должен ли он продолжать путь?

«А, reh`z с ним. Замерзнуть в горах, конечно, не самая почетная смерть, но хотя бы никто этого не увидит».

С первыми лучами лекарь покинул свое убежище и обомлел. Вся тропинка оказалась завалена снегом. Путь наверх был закрыт.

– Бездна дери эту хаванскую магию! Когда надо – толку никакого, а как просто посветить пришлось, так сразу стала такой мощной! – Нуска, не выдержав, ругался себе под нос, а затем вскинул голову и осмотрел отвесный склон.

Если понадеяться на то, что вчера сошли все свежие снежные шапки, то, возможно, он успеет взобраться на уровень выше. Но любая ошибка может стоить хаванцу жизни.

Нуска сглотнул и начал готовиться. На этот раз он взял с собой сразу два ножа и толстую бечевку. Крепко-накрепко привязав к подошве ножи лезвиями вперед, лекарь понадеялся тем самым облегчить подъем. Перчатки также надежно защитят его руки и позволят крепко цепляться за выступы.

Лекарь шумно вздохнул, а затем вскинул ногу повыше и погрузил маленький крепкий ножичек в лед.

«Ага, вроде, держится!» – мысленно порадовался он, начиная медленно взбираться наверх.

Нуска не спешил. Медлительность и вдумчивость не были в его характере, но сейчас любая оплошность превратила бы лекаря в лепешку. Замороженную мясную лепешку.

Лекарь потихоньку поднимался все выше и выше. Шаг за шагом он вбивал острия ножичков в лед и хватался руками за редкие каменные уступы. Если бы гора не была объята льдом и снегом, то это было бы намного проще, но сейчас, если Нуска хоть раз погрузит ногу не в намертво наросший лед, а в податливый снег, то кубарем скатится в бездну.

К полудню лекарь смог забраться на следующий виток пути, ведущий к пику. Когда лекарь вывалился на твердую поверхность, тяжело дыша и обливаясь потом, он вдруг почувствовал себя властителем мира. Он справился. Смотря сейчас вниз, на тот высокий склон, который он преодолел, не совершив ни одной ошибки, Нуска вдруг тихо засмеялся. Он ощупывал замерзшие руки и ноги, лечил их и продолжал еле слышно смеяться. Впервые с того дня, как лекарь покинул столицу, он был счастлив.

Уложив ножи и веревки в суму, Нуска продолжил путь в хорошем расположении духа. Даже такая маленькая победа грела его душу и наполняла верой в себя.

Лекарь не знал точно, где стоит искать. Эта гора была огромна, а ее склоны необъятны. Потому Нуска принял решение сначала проверить северный пик. Тем более что он уже почти расхаживал по самой вершине. На такой высоте дышалось тяжело, но это ни шло ни в какое сравнение с тем, что Нуске довелось пережить в Карборе и после, в столице.