Рассечение Стоуна (Cutting for Stone)

В университет Хайле Селассие на медицинский факультет мы поступили в 1974-м – всего-навсего третий набор с момента основания. На вскрытиях мы с ней оказались партнерами – в этом ей повезло. Любой другой не вынес бы ее частых прогулов и работы спустя рукава. И причиной тому, судя по всему, была вовсе не лень. Что-то затевалось, но что именно, я пока не знал.

Наших преподавателей по фундаментальным наукам отличал высокий уровень. В основном это были швейцарцы и британцы, а также несколько эфиопских врачей – выпускников Американского университета в Бейруте, прошедших курсы усовершенствования в Англии и Америке. Был и один индус – наш Гхош. Его должность именовалась не «старший преподаватель» и не клинический «адъюнкт-профессор» (звание почетное, оплаты никакой), но профессор медицины и адъюнкт-профессор хирургии.

Думаю, никто из нас, даже Хема, не понимал, на какую научную степень наработал Гхош за двадцать восемь лет, проведенных в Эфиопии. Но сэр Ян Хилл, декан нового медицинского факультета, понимал. Гхош опубликовал сорок одну статью и написал главу для учебника. Первоначальный интерес к болезням, передающимся половым путем, сменился исследованиями возвратного тифа; по этой болезни он был экспертом мирового уровня, поскольку ее эпидемическая разновидность был характерна для Эфиопии и поскольку ни одна живая душа не наблюдала тиф столь близко.

С возвратным тифом я столкнулся еще школьником: Али, хозяин лавочки напротив Миссии, привел в больницу своего брата Салима и попросил меня о содействии. У Салима был жар и бред. Гхош потом говорил, что это типичный случай. Салим прибыл в Аддис-Абебу из деревни, в узелке за плечом содержалось все его имущество. Али нашел для брата место грузчика на складах, где, дождь ли, сушь ли, он таскал мешки. Ночевал Салим бок о бок с добрым десятком таких же бедолаг. В сезон дождей постирать одежду было практически невозможно, она не успевала высохнуть. Такие условия были неблагоприятны для людей, но идеальны для вшей. Почесался, раздавил насекомое, и его кровь смешалась с твоей. А Салим был из деревни, иммунитета к городским болезням у него не имелось.

В приемном покое Салим, слишком слабый, чтобы сидеть, лег на пол. Наш одноглазый рецептурщик Адам нагнулся над ним и поставил диагноз тут же.

Много лет спустя Гхош ознакомил меня с перепиской, которую вел с редактором «Медицинского журнала Новой Англии», где собирались опубликовать серию статей Гхоша о возвратном тифе. Редактор считал, что «симптом Адама» звучит претенциозно. Гхош бросился на защиту не получившего должного образования рецептурщика, рискуя, что его материал не опубликуют в престижном журнале.

Уважаемый доктор Джайлс!

…В Эфиопии мы подразделяем грыжи на «ниже колена» и «выше колена», а не на «прямые» и «косые». У нас другой порядок величин, сэр. В нашем приемном покое на полу нередко лежит по пять пациентов с высокой температурой. Врач-клиницист спросит: «Это малярия? Это тиф? Или возвратный тиф?» Такой симптом, как сыпь, не поможет ему разобраться (у населения Эфиопии розовые тифозные пятна не видны), хотя гарантирую вам, что тиф вызывает бронхит и медленный пульс, а у маляриков зачастую чудовищно увеличена селезенка. Было бы недосмотром с моей стороны опубликовать статью, где клиницисту не дается практического указания по диагностике возвратного тифа, особенно в условиях, когда серологическую реакцию и анализ крови получить затруднительно. Врачу достаточно взять пациента за бедро и сильно сдавить четырехглавую мышцу. Больной возвратным тифом подпрыгнет от боли, потому что данная болезнь вызывает воспаление и ведет к особой чувствительности мышцы. Это не только хороший диагностический симптом, это может поднять из гроба Лазаря. Поскольку данный симптом впервые отмечен Адамом, он вполне заслуживает эпонима «симптом Адама».

Могу засвидетельствовать, что «симптом Адама» у Салима проявился – при сжатии бедра больной застонал и вскочил на ноги.

Редактор ответил – все прочие нововведения ему понравились, но «симптом Адама» остался камнем преткновения. Гхош стоял на своем:

Уважаемый доктор Джайлс!

…Есть симптом Хвостека, симптом Боаса, симптом Курвуазье, симптом Квинке – кажется, белых людей ничто не сдерживает в том, чтобы называть явления в свою честь. По-моему, пришла пора увековечить в эпониме имя скромного рецептурщика, который своим одним глазом видел больше больных возвратным тифом, чем вы или я за всю жизнь увидим нашими двумя.