Распутник

— Если ты так напряжен в первую же неделю супружества, тебе нужно либо срочно затащить жену в постель, либо выставить из дома.

Борн провел рукой по раздувшейся губе. Разумеется, партнер прав.

— Она мне нужна. Без нее я не достану Лэнгфорда.

«А если прикоснусь к ней еще раз, боюсь, что уже никогда не отпущу».

А потом он погубит ее, как уже погубил все, что имел.

Один глаз Кросса стремительно заплывал, но все равно они блестели, словно он подслушал мысли Борна.

— В таком случае это сужает твои возможности.

— Борн, — привлек его внимание Джастин, — тебе пришла записка от Уорт.

Взламывая печать «Адского дома», Борн ощутил беспокойство. С недоверием прочитав несколько строчек, торопливо нацарапанных на клочке бумаги, он пришел в бешенство.

Томми Оллес в его доме! С его женой!

Он убьет его, если тот прикоснется к его жене.

А может быть, в любом случае убьет.

Грязно выругавшись, Борн вскочил на ноги, метнулся к двери и уже был на полпути, когда Чейз сказал:

— Говорят, у стола с рулеткой возникла проблема.

— Да чтоб ваша рулетка провалилась к чертям собачьим! — прорычал Борн, рывком распахивая дверь.

— Ну, если учесть, что возле нее стоит твоя жена, Кросс, пожалуй, расстроится, но...

Борн застыл, глядя на ухмылки своих партнеров. От недоверия и ужаса все в животе скрутилось в тугой узел. С трудом сохраняя самообладание, он подошел к окну, посмотрел вниз и мгновенно заметил фигуру в плаще, стоявшую у колеса рулетки. Протянув изящную ручку, она как раз положила золотую монету на пронумерованное поле сукна.

— Похоже, леди решила ввязаться в обещанное тобой приключение, — сухо произнес Чейз.

Это не может быть она. Она не сделала бы ничего настолько глупого.

Не стала бы рисковать будущим своих сестер.

Не стала бы рисковать собой.

Там, внизу, в этом гадюшнике, может случиться все, что угодно, — в окружении мужчин, пьющих слишком много и ставящих на кон слишком много... мужчин, у которых от выигрыша кружится голова, которые пытаются доказать, что в состоянии управлять хоть чем-то, даже если это не их кошелек.

Он выругался, мрачно и грязно, и бегом пустился к двери. За спиной послышался негромкий свист и слова Кросса:

— Если она хотя бы вполовину так же хороша лицом, как отважна, я с радостью избавлю тебя от нее.

«Только через мой труп!»

Глава 13

«Дорогой М.!

Ну, маркизе Нидэм и Долби сегодня есть чем гордиться. Свершился мой дебют, представление при дворе, разрешение посещать «Олмак» и все такое, и нет никаких сомнений, что я имею шумный успех.

В этом нет ничего удивительного — я уже почти две недели официально нахожусь на брачной ярмарке, но до сих пор мне не довелось поддержать ни одного интересного разговора. Ни единого, можешь в это поверить? Мама нацелилась на герцога, но пока непохоже, чтобы под рукой был избыток молодых и готовых к супружеству герцогов.

Признаюсь, я надеялась, что увижу тебя на балу, на званом обеде или еще каком-нибудь приеме на этой неделе, но ты исчез, и все, что мне осталось, — это дурацкий лист писчей бумаги.

Да уж. Действительно, глупо.

Без подписи.

Долби-Хаус, март 1820 года».

Письмо не отослано.

«Падший ангел» был великолепен.

Пенелопа в жизни своей не видела ничего более ошеломляющего, чем это место, это дивное, роскошное место, наполненное красками, залитое светом свечей, битком набитое людьми, громко выкрикивающими свои непристойные ставки, хохочущими в полный голос, целующими перед броском кости и проклинающими свою неудачу.

Она назвалась очень тихо, не желая вслух заявлять о себе, но понимая, что если не сказать свое имя людям, охранявшим вход, ее просто не впустят внутрь. Их глаза широко распахнулись, когда она сообщила, кто она, назвала имя мужа и отошла в тень у входа, дожидаясь, когда они ей поверят.

Один из двоих громил широко ухмыльнулся и дважды стукнул во внутреннюю дверь клуба кулаком величиной с окорок. Дверь едва приоткрылась.

— Борнова леди. Лучше ее впустить.

Борнова леди. Вот это титул!

Услышав это, Пенелопа насторожилась — она не желала, чтобы ее так называли, но и устоять не могла. В конце концов, она намеревалась воспользоваться своим положением, чтобы высказать мужу все, что о нем думает.

Тут дверь широко распахнулась, на нее обрушился настоящий карнавал звуков и красок, и она мгновенно забыла о своей первоначальной цели.