Распутник

А ему захочется, и очень скоро.

Дверь в номер владельцев открылась, и Темпл избавил Борна от продолжения этого тягостного разговора. Его массивный силуэт перекрыл свет. Был вечер субботы, и Чейз, Кросс и Темпл собирались играть в фараон.

Следом за Темплом вошел Кросс, тасуя колоду карт, и спросил с удивлением в голосе:

— Борн тоже играет?

Борн подавил вспыхнувший при этих словах соблазн. Он хотел играть. Хотел забыться в простых, незамысловатых правилах игры. Хотел притвориться, что в жизни нет ничего, кроме удачи.

Но понимал, что нельзя.

Удача давно не была на его стороне.

— Я не играю.

Эта троица и не ждала, что он к ним присоединится, но они все равно всегда спрашивали. Чейз поймал его взгляд.

— Ну, останься и хотя бы выпей с нами.

Если он останется, Чейз будет изводить его и дальше. Задавать новые вопросы.

Но если уйдет, его мыслями завладеет Пенелопа, заставив чувствовать себя, как дюжина дураков.

Он остался.

Остальные расселись за столом, который использовали только для этой игры с единственными игроками — Чейзом, Кроссом и Темплом. Борн занял четвертый стул — всегда за столом, но никогда в игре.

Темпл перетасовал колоду. Майкл смотрел, как карты дважды раскрылись веером между его толстыми пальцами, как полетели по столу. Ритмичный шорох гладкой бумаги по толстому сукну сам по себе был искушением.

Они молча сыграли две партии, а затем Чейз задал очередной вопрос, прямой и откровенный:

— А если она захочет детей?

Темпл и Кросс, рассматривавшие свои карты, слегка растерялись. Вопрос прозвучал настолько неожиданно, что они не сдержали интерес. Первым заговорил Кросс:

— Когда кто захочет детей?

Чейз откинулся на спинку стула.

— Пенелопа.

Дети... Им потребуется больше, чем отец в Лондоне и мать в деревне. Им потребуется больше, чем детство, проведенное в тени игорного ада. А если это будут девочки, им потребуется больше, чем отец с грязной репутацией. Отец, губящий все, к чему прикасается.

В том числе их мать.

Дьявольщина.

— А она их захочет, — настаивал Чейз. — Она как раз из тех женщин.

— Да ты-то откуда знаешь? — спросит Борн, раздраженный уже тем, что эту тему вообще подняли.

— Я много чего знаю об этой леди.

Темпл и Кросс обратили свое внимание на Чейза.

— В самом деле? — спросил Темпл с недоверием в голосе.

— И что, у нее лошадиное лицо? — поинтересовался Кросс. — Борн утверждает, что нет, но мне кажется, он только по этой причине и торчит тут с нами, а не сидит дома и не показывает ей, какими увлекательными могут быть ночные забавы маркизы Борн.

Раздражение усилилось.

Чейз сбросил карту.

— Нет, у нее не лошадиное лицо.

Борн стиснул зубы. Нет. Ничего подобного.

Кросс подался вперед.

— Она занудная?

— Насколько мне известно, нет, — ответил Чейз и повернулся к Борну. — Она занудная?

В голове вспыхнула картинка — Пенелопа глухой ночью пробирается сквозь снег с фонарем в руке, а потом заявляет, что вышла на поиски сухопутных пиратов. И следующая — она, обнаженная, распростерлась на его меховом покрывале. Он поерзал на стуле.

— Она никоим образом не занудная. С чего вы взяли?

Темпл взял карту.

— Тогда что с тобой такое?

Повисла пауза. Борн переводил взгляд с одного партнера на другого, и у каждого глаза были как блюдца.

— Честное слово, вы похожи на сплетниц, обожающих скандалы.

Чейз вскинул бровь.

— Раз так, я сам им объясню. — Еще одна пауза, Кросс и Темпл выжидательно подались вперед. — С ним вот что такое — он решил, что отошлет леди от себя.

Темпл вскинул глаза.

— И надолго?

— Навсегда.

Кросс поджал губы и повернулся к Борну.

— Потому что она девственница? Ну в самом деле, Борн. Ты не можешь винить ее за это. В смысле — бог знает почему, но все эти аристократические сливки общества очень высоко ценят эту особенность. Дай леди время. Она научится.

Борн еще сильнее стиснул зубы.

— Если ей и не понравилось, все нормально, старина, — утешил его Темпл. — Можешь попытаться еще разок.

— Ей понравилось, — негромко и напряженно произнес Борн. Ему казалось, что он убьет следующего, кто заговорит.

— Если она захочет детей, кому-нибудь придется этим заняться.

«Если она захочет детей, этим займусь я. Какого черта они суются, куда их не просят?»

Кросс сбросил карту.

— Если ты уверен, что она не уродина, я буду счастлив...

Он не закончил предложение. Борн метнулся к нему, и оба покатились по полу, сопровождаемые треском ломающихся стульев, хохотом и звуками ударов.

Темпл вздохнул и швырнул карты на стол.

— Эти игры никогда не заканчиваются так, как обещают карты.

— Мне кажется, хорошая карточная игра и должна закончиться потасовкой, — отозвался Чейз.

Кросс и Борн наткнулись на стул и перевернули его. В этот миг в номер вошел Джастин. Очкарик, не обращая никакого внимания на катающихся по полу Борна и Кросса, подошел к столу и прошептал что-то Темплу и Чейзу. Темпл тут же вмешался в драку, получил кулаком по щеке, грязно выругался и оттащил Кросса от Борна. Вытащив носовой платок, Кросс промокнул кровь с рассеченной брови и смерил Борна долгим, понимающим взглядом.