Читаем Распутин. Выстрелы из прошлого полностью

У Пруссии, кстати, имелись к Франции свои и совершенно законные претензии. Дело в том, что Франция еще в 1648 г. отторгла исконно германскую провинцию Эльзас, город Страсбург, который тысячу лет был немецким, да вдобавок и Лотарингию, к Франции также имевшую мало отношения.

И без войны уже никак не могло обойтись…

До сих пор на страницах отечественных исторических трудов можно встретить версию, согласно которой франко-прусскую войну, конечно же, развязали исключительно «коварные тевтоны». Якобы весь сыр-бор разгорелся из-за того, что Бисмарк вычеркнул несколько строк из так называемой Эмсской депеши, послания французов, опубликовал его в газетах в урезанном виде - вот и случилась война…

Это, конечно, вздор. Из-за подобных пустяков войны не вспыхивают. Причина как раз и была в том, что французы вознамерились присвоить Рейнскую провинцию, по выражению прекрасно разбиравшегося в проблеме И. С. Тургенева, «едва ли не самый дорогой для немецкого сердца край немецкой земли». Наполеон III, подобно многим его коллегам-монархам в другие времена, хотел устроить «маленькую победоносную войну», чтобы отвлечь внимание от внутренних политических и экономических проблем…

Вот что писала французская газета: «Наконец-то мы узнаем сладострастие избиения. Пусть кровь пруссаков льется потоками, водопадами, с божественной яростью потопа! Пусть подлец, который посмеет только сказать слово „мир“, будет тотчас же расстрелян как собака и брошен в сточную канаву».

Другой журнал заранее бахвалился: «Наши солдаты так уверены в победе, что ими овладевает как бы скромный страх перед собственным неизбежным триумфом». Третий уверял, что Франция идет воевать с Пруссией, чтобы… возвратить немцам их свободу! Начинаешь думать, что прав был Бисмарк, когда называл Париж сумасшедшим домом, населенным обезьянами…

А французские политики тем временем отказывали в субсидиях женевскому Красному Кресту: он ведь будет заботиться не только о французских, но и о немецких раненых, а это неправильно…

В конце концов Франция объявила войну Пруссии, и колонны французских пехотинцев в красных традиционных штанах, эскадроны гусар в расшитых золотом ментиках браво вторглись на прусскую землю…

Одновременно с этим особым постановлением из Франции стали изгонять всех мирных граждан немецкого происхождения, издеваясь, унижая и грабя до нитки. Видевший это Тургенев писал с горечью: «Разорение грозит тысячам честных и трудолюбивых семейств, поселившихся во Франции в убеждении, что их приняло в свои недра государство цивилизованное».

Французские газеты… Лучше всего о них сказал опять-таки Тургенев: «Я все это время прилежно читал и французские, и немецкие газеты и, положа руку на сердце, должен сказать, что между ними нет никакого сравнения. Такого фанфаронства, таких клевет, такого незнания противника, такого невежества, наконец, как во французских газетах, я и вообразить себе не мог… Даже в таких дельных газетах, как, например, „Temps“, попадаются известия вроде того, что прусские унтер-офицеры идут за шеренгами солдат с железными прутьями в руках, чтобы подгонять их в бой, и т. п. И это говорится в то время, когда вся Германия из конца в конец поднялась на исконного врага».

Как именно шли немцы на войну, позже писал Ф. М. Достоевский, в то время живший в Дрездене и видевший все своими глазами: «Я видел тогда эти войска и невольно любовался ими: какая бодрость в лицах, какое светлое, веселое и, в то же время, важное выражение взгляда! Все это была молодежь, и, смотря на иную проходившую роту, нельзя было не залюбоваться удивительной военной выправкой, стройным шагом, точным, строгим равнением, но в то же время и какой-то необыкновенной свободой, еще и невиданной мною в солдате, сознательной решимостью, выражавшейся в каждом жесте, в каждом шаге этих молодцов. Видно было, что их не гнали, а что они сами шли. Ничего деревянного, ничего палочно-капрального, и это у немцев, у тех самых немцев, у которых мы заимствовали, заводя с Петра свое войско, и капрала, и палку. Нет, эти немцы шли без палки, как один человек, с совершенной решимостью и с полной уверенностью в победе. Война была народною: в солдате сиял гражданин, и, признаюсь, мне тогда же стало жутко за французов, хотя я все еще твердо был уверен, что те поколотят немцев».

Ничего удивительного: Достоевский видел солдат, идущих защищать родину от агрессора…

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии