Распутин наш

Избавившись от тяжёлого, смертоносного груза, лодка вздрогнула и вздохнула с облегчением. Её острый, продолговатый нос, похожий на лисий, показался из под волн, словно принюхиваясь, но через секунду забортная вода вспенилась, хлынула в балластные цистерны, и он снова скрылся в смолистой зыби, прорезая пучину, как ножом, укрывая под водной гладью тщедушного «Давида», бросившего вызов «Голиафу».

— Лодка погружается. Глубина перископная.

— Выровнять дифферент. Держать перископную глубину.

— Дифферент ноль!

— Так держать! Малый вперед!

«Волк» бесшумно резал ночное море. Стрелка секундомера в руке старшего офицера неторопливо прогуливалась по циферблату.

— Ну же! Ну!..

— Всё. Время вышло… Промазали, — бесцветно произнёс Бахтин, выключая секундомер.

Взрыв, прогремевший впереди, отдался в подводной лодке так, будто снаружи по корпусу ударила крупная волна.

— Ура-а-а! — ликующе метнулось по отсекам.

— А где второй взрыв? И почему первый с таким опозданием? Что случилось? — Мессер непонимающе посмотрел на помощника, словно тот что-то знал, но утаил.

Бахтин пожал плечами.

— Нет, так дело не пойдёт, — фыркнул Мессер. — Поднять перископ!

Командир припал к окулярам и молчал дольше обычного. Ворочал прибор, сопел, шевелил губами. Наконец, оторвался от приспособления и обвел взглядом центральный пост.

— По линкору мы промазали, господа. Колонна увеличила ход…

— А что тогда взорвалось?

— Мористее шёл эсминец, он поймал один из наших «гостинцев». Сейчас всё внимание противника туда. Нас не обнаружили.

— Что будем делать?

— Воевать! — огрызнулся Мессер и сразу же перешёл к делу.

— Опустить перископ. Электромоторы — полный вперед! Штурман — следить за лагом. Боцман! Через пять кабельтовых — погружаемся на полсотни футов.

— Есть полный вперёд.

— Иван, ты что задумал?

— Нырнем под брюхом, всплывём под перископ с другой стороны и врежем из кормовых. Хотя бы концевой достанем…

— Глубины не хватит! Разобьемся о дно!

— Бог не выдаст, свинья не съест! Пойми, Саша, нет у нас времени на перезарядку. Развернуться негде. В темноте лезть на берег, на скалы… Пока циркуляцию описываем — тевтоны уйдут. Ищи потом ветра в поле.

— Лодка погружается. Дифферент на нос два градуса! — отчитался вахтенный.

— По местам стоять! Держаться!

Экипаж застыл, схватившись за скобы и трубы.

— 20 футов, 25 футов, 30 футов, — монотонно бубнил боцман.

Холодное дно Балтийского моря стремительно приближалось, и лодка в любую минуту могла его клюнуть, зарыться своим острым носом в спрессованный песок или чиркнуть нежным брюшком по подводному камню.

— Дифферент на нос — один градус!

— 35 футов, 40…

— Выравнивай!

— Есть!.. Дифферент ноль!

— Так держать!

— Есть «так держать»!

Наверху бурлили, перемалывая воду, гигантские винты линкоров, а прямо под ними, впритирку между днищами исполинских кораблей и морским дном протискивался везучий «Волк», выходя на позицию для торпедной атаки.

— Рули на параллельное всплытие! Выравниваем под перископ!

— Рано! — опять нахмурился Бахтин, — тут и пяти кабельтовых нет!

— Еще чуть-чуть, и будет поздно! Уйдут. Поднять перископ! Кормовые торпедные аппараты, то-о-всь! Электромоторы — средний вперед… Малый вперед… Так держать!

Труба перископа опять покорно поползла вверх, и Мессер приник к нагретому окуляру.

— Ну вот, Саша, а ты говоришь — рано! В самый раз! Рулевой, полборта вправо!

— Кормовые к стрельбе готовы!

— Кормовые, пли! Боцман, ныряем на полсотни! Полный вперед!

Протиснувшись под линкорами, «Волк» атаковал шедший замыкающим «Кайзер» с пистолетной дистанции всего в шесть кабельтовых. Увернуться от пятиметровой пятидесятипудовой «рыбки», приближающейся со скоростью 80 километров в час на такой дистанции невозможно. Но перископ лодки показался на поверхности аккурат в лучах прожекторов, и немецкий капитан немедленно начал манёвр уклонения, пытаясь развернуть корабль кормой к подводному зверю, в надежде отбросить торпеды тугой водной струёй из под винтов. Первый «гостинец» по касательной проскочил вдоль бронированного корпуса, чиркнул его мокрым боком и ушёл в сторону берега, не причинив никакого вреда. Лимит везения германского линкора на этом закончился. Второй «подарок» нашёл лазейку в потоке между тремя винтами, рванув так, что многотонную корму линкора приподняло, а нос по клюзы погрузило в Балтийское море. Когда корабль выровнялся, он уже был полностью неподвижен и неуправляем, а через двухметровую пробоину в кормовые отсеки стремительным потоком лилась студеная морская вода.

Выпрыгнув на поверхность мористее немецкого каравана, «Волк» оказался в непосредственной близости от терпящего бедствие эсминца, в лучах прожекторов и в зените славы. Вместо рукоплесканий, экзальтированная публика устроила в честь отчаянно храброй подлодки салют из всех видов оружия, и море вокруг перископа буквально вскипело от разрывов снарядов разных калибров.

— Наш верный глаз мы, кажется, потеряли, — пробормотал Мессер, отряхивая с кожаной куртки капли забортной воды, когда лодка ушла на глубину и звуки разрывов «под куполом цирка» превратились из грозных в игрушечные. — Осмотреться в отсеках!