Расправить крылья

– Каюсь, – вздохнула я, – перед твоим другом сама извинюсь. Правда, не думаю, что ему это нужно – дочери-то у него все равно нет.

– Альяна!

– Папа, – устало сказала я, – официальную часть «Разгневанный король и строптивая принцесса» мы уже закончили. Давай перейдем к разумному разговору. Что ты хочешь за то, чтобы я вернулась в Академию?

Во взгляде короля отразились одновременно негодование, ужас и восхищение.

– Вот как ты умудряешься совмещать деловой подход Даррена, революционные наклонности Эммы, авантюризм Лексы и мое спокойствие?

Насчет последнего ты пошутил, папа, я полагаю. Но спорить не стала, не хотелось лишние полчаса тратить на бесполезные препирательства и слушать очередные обвинения.

– Тебе виднее, ты же мой отец.

Он неожиданно улыбнулся:

– Иногда я думаю, что ты мой единственный настоящий ребенок.

Странно, а мне иногда кажется, что я подкидыш. Правда, Лекса – точно моя сестра. А Даррен брат. А…

– Хорошо. – Отец прошелся по залу взад-вперед. – Хочешь сделку – будет тебе сделка. Вернешься в Академию после завтрашнего бала. На днях Рэм возвращается домой, а мне бы хотелось, чтобы вы познакомились.

Что, всего один бал? Да я легко отделалась!

– Хорошо, – кивнула я. – Три года обучения без последующих условий.

– Если захочешь, – поднял бровь отец.

– А меня что-то должно остановить? – удивилась я.

– Ты не видела его высочество, он тебе точно понравится. Он всем нравится.

– Правда? – не поверила я.

– Точно тебе говорю, зря отказываешься от своего счастья. Именно его я тебе и желаю. Конечно, твой брак помог бы Таррину, но я уверен, что Рэм будет хорошим мужем.

Я подозрительно уставилась на отца, но его взгляд был искренним и лучился счастьем. Странно…

– Хорошо, один бал, но если я не захочу – ты не будешь настаивать.

– Конечно, тем более ты прекрасно знаешь, что я не могу этого сделать.

– Сочувствую, папа.

– Альяна!

– Я очень устала. – Быстро приблизилась к отцу, чмокнула его в щеку и, подхватив юбки, направилась к выходу. – Все поняла, бал, улыбки, радость, а потом возвращение в Академию.

– Если захочешь.

– Не сомневайся.

Я уже взялась за ручку двери, когда голос отца остановил меня:

– Ты принесла мобильный портал?

Медленно обернулась и внимательно посмотрела на отца.

– Откуда ты знаешь? Профессор Адмир не в курсе.

– Догадался. С Дарреном я поговорю, чтобы больше не доверял ни своей жене, ни тебе. Либо артефакт будет храниться у меня. Куда ты дела полунайтов, Альяна?

Я довольно улыбнулась:

– Ты правда думаешь, что я тебе отвечу? Они в безопасном месте. А насчет моего возвращения в Академию мы уже договорились, так что шантаж тут неуместен, ваше величество.

– Альяна!!!

– Спокойной ночи, папа, – довольно ответила я и выскользнула из тронного зала.

Глава 18

До своей комнаты я добралась за несколько минут. Рина, моя личная служанка, ожидала перед дверью.

– Рада видеть вас, ваше высочество, – поклонилась она.

– Взаимно.

Обычно я более приветлива, но сейчас не осталось сил даже на улыбку. Рина помогла мне раздеться, принять душ и спросила, не хочу ли я ужинать. Несмотря на волнения сегодняшнего дня, от еды я отказаться не смогла. С удовольствием слопала все, что принесла служанка, и блаженно откинулась на подушки.

– Спасибо, ты можешь идти. Спокойной ночи.

Едва за ней закрылась дверь, как на меня накатила жуткая усталость, но в то же время спать совершенно не хотелось. В голову полезли разные мысли, и все как на подбор неприятные.

Первая мысль была о Берте. Какого демона он улетел?! Неужели и правда решил, что предсказание Теллера нужно исполнить? Дракон не выглядел невменяемым после подземелья, хотя негодовал – это мягко сказано. Неужели поэтому?! И почему его отпустил отец?! Хотя еще более интересный вопрос, зачем дракон спрашивал, он же не подданный Таррина, он сам по себе… Как дракон Берт подчиняется только Главе Клана. Что происходит, демон их всех побери?!

Вторая мысль была о ситуации, сложившейся на Таррине, в Драконьей империи и даже в Лионии. Отец нервничал, и вряд ли только из-за моей выходки. Поговорить по этому поводу нам не удалось, но подозреваю, что внешняя ситуация ухудшилась. А про внутреннюю и говорить незачем, и так все понятно. Удручающая – это мягко сказано…