Расправа в замке Бельфорсбрук

— Стихи — это прекрасно, послушаю с большим удовольствием.

— Слушай.

И Эдгар с чувством прочитал:

«В ночи ворвался ветер с юга,

Заволновалась штора у окна.

Взгрустнулось, захотелось чуда,

И ты ко мне явилась во время сна.

Да-да, ты в платье белом из лёгкой ткани,

Как фея, как мечта,

Так ослепительна была.

В истоме сладостной исцеловал твоих волос густые пряди,

Уста твои, я всю тебя исцеловал и повторял:

«Блаженство и любовь — награда, утешенье.

Молю тебя, не покидай меня.

Хочу испить любовь до дна, не покидай меня».

А ты исчезла — нет тебя, шепнув сквозь сон:

«Родной! Моя любовь хранит тебя».

Мейсон слушал как зачарованный.

— Ты талантлив во всём. Что любовь творит с людьми. Удивительное чувство. Молодец, дружище, браво. Я так не умею. Мда… Лирическое отступление завершено. Сейчас о другом. Объясни, в чём тогда дело? Или ты опасаешься, что барон откажет? Для этого нет причин. Что касается происхождения, вы равны. Ты такой же аристократ, как и он.

— Не в этом дело. Он не откажет, я знаю. Барон прекрасно ко мне относится.

— Растолкуй бестолковому, в чём причина? Откуда эта неуверенность?

— Сам не знаю.

Мейсон на мгновение задумался.

— Так, я понял, что надо делать. Не будем терять времени. Одевайся, командовать парадом буду я.

— Зачем одеваться? У меня до приёма еще достаточно свободного времени.

— Говорю тебе, одевайся. Поеду сватать тебя, — засмеялся Мейсон. — В этой роли я ещё не выступал. Я вас познакомил, мне и венчать.

— Уильям, брось свои шуточки, мне плакать хочется.

— Ты что совсем ум потерял? Одевайся, говорят тебе. Ты знаешь, моё время дорого стоит. Будешь перечить, развернусь и уйду, — строго предупредил Уильям.

Последние слова Мейсона отрезвили Эдгара, он понял, что друг не шутит, и послушно ушёл переодеваться.

Друзья приехали к замку барона Эванса, когда часы на центральной площади оповещали жителей, что пора трапезничать — наступило обеденное время, таким образом, пожелав им «приятного аппетита».

Дворецкий впустил друзей в дом, принял у них верхние вещи и степенно доложил:

— Барон Эванс не так давно вернулся, он в своём кабинете.

— Пожалуйста, передайте барону, что мистер Кортни и мистер Мейсон прибыли к нему для приватной беседы.

— Слушаюсь, сэр, — ответил дворецкий и ушёл.

— Пойдём, присядем. В ногах правды нет. Я чертовски устал, с самого утра намотался, — предложил Мейсон.

— Ты садись, я постою. Нервничаю.

— Ну, как знаешь, — не успел Мейсон подойти к дивану, к ним по лестнице спустился барон Эванс.

— Друзья, что стряслось?

— Добрый день, дорогой барон. Успокойтесь, пожалуйста, плохие известия остались в прошлом, — внёс ясность Мейсон.

— Честно говоря, когда слуга объявил, что вы приехали вдвоём, сердце забилось.

— Нет-нет, всё хорошо.

— Могу я спросить, по какому вопросу вы прибыли вместе?

— Вы всё можете, мистер Эванс. Сегодня ваш день.

— Мистер Мейсон, вы говорите загадками. Как мне вас понимать?

— Насколько я понял по ситуации, ваша милая дочь здорова. Лечение пошло ей на пользу, с чем я вас поздравляю.

— Благодарю безмерно. Поверьте, моё сердце переполнено самыми добрыми чувствами по отношению к вам. Вы правы, мистер Кортни исцелил мою Эмили, она вновь весела, жизнерадостна. Всё время поёт. Столько света и тепла давно не было в нашем доме.

— Вот видите, я слов на ветер не бросаю, — Мейсон не знал, как перейти к главной теме.

— Да, мистер Кортни сделал невозможное, я уже и не чаял, — барон подошёл к Эдгару, пожал ему руки и дрожащим голосом произнёс:

— Я ваш должник по гроб жизни. Просите, всё, что пожелаете, исполню тотчас.

«Ну, наконец, гора с плеч», — обрадовался Мейсон.

— Что вы, что вы, барон, ничего не надо. Во-первых, я выполнял свой профессиональный долг, а во-вторых… сделал это по зову сердца, — ответил ему Эдгар, потупив взор.

— И всё же, — барон смотрел на Эдгара, не отводя глаз, словно подсказывая, как поступить. Он видел, что молодой человек немало смущён.

— Сэр, полагаю мы люди взрослые, в прятки играть не будем. Эдгар страстно влюблён в вашу дочь. Места себе не находит. Мечтает соединить с ней судьбу, — без предисловия пошёл в наступление Мейсон.

— Да?! Почему я об этом ничего не знаю, — удивился барон.

— Вас целую неделю не было. Подумалось, мы обидели вас чем-то, — обратился барон к Эдгару.

— Ни в коем случае. Ему понадобилось время, чтобы обдумать, взвесить ситуацию. Барон, простите, вы его мало знаете. Он у нас застенчив, поэтому я приехал вместе с ним. Вы согласны отдать Эмили за моего единственного друга? — в упор спросил Мейсон.

В гостиной повисло гробовое молчание. Барон от внезапности заявления Мейсона оторопел. Друзья переглянулись.