— Ничего себе, — говорит Клем. И мы вместе наблюдаем за тем, как от одного растения проходит линия к другому, маленькому пучку тонких стеблей.
И вдруг, посередине, на пересечении линии, ведущей от одного растения к другому, появляется точка в виде звёздочки, а под ней проявляется текст:
По моей спине прокатывается волна мурашек.
— Что там написано? — спрашивает Клем.
Дрожащей рукой я снимаю растения с разворота книги, где вместо них остаются изящные рисунки и надписи. Я отрываю маленькие листочки сначала с одного, потом с другого и пережёвываю, подчиняясь наитию, решая сразу проверить догадку. Горький вкус трав тут же заполняет рот, и я чувствую, как от пяток до макушки прокатывается горячая волна, словно окатывающая меня раскалённой водой.
Я делаю вдох и выдох.
— Сейчас проверим, — отвечаю я и надеваю кольцо.
40
По спине тут же прокатывается волна привычных неприятных мурашек, когда проявляется иллюзия Адрианы.
— Дотронься до меня, — торопливо говорю я Клем.
Она отшатывается.
— Зачем я буду тебя трогать? Тебе же будет больно!
— Дотронься, пожалуйста, — говорю я твёрдо, — мне нужно проверить догадку.
Я уже чувствую, что должно произойти, но не верю в эту радость. Нужно убедиться прямо сейчас.
Клем осторожно прикасается пальцами к моей руке. Её прикосновение болезненно, но далеко не так сильно, как это было прежде. Это боль, которую можно терпеть, боль, с которой можно жить.
Я никогда не испытывала такой радости от того, что кто-то причинил мне боль. Улыбаюсь во весь рот и хватаю ничего не понимающую Клем за руку.
— Что ты делаешь?
— Боль, я чувствую её гораздо меньше. Эти растения... Вот, видишь?
Я показываю на книгу и провожу пальцами по изящному почерку, проявившемуся на страницах, — тут сказано, что сочетание этих растений может избавлять от боли, вызванной магией. Какая невероятная удача!
Клем всё же выдёргивает руку из моей хватки и качает головой.
— Так значит, это всё-таки книга рецептов? — спрашивает она, недоверчиво глядя на слова.
— Похоже на то, и пишется эта книга сама. Я не понимаю, но, видимо, в ней заложена частица знаний моей матери, и кто знает, может быть, частица знаний тех, кому принадлежала эта книга когда-то. Я закрываю книгу и глажу её по кожаному переплету, чувствуя, насколько он старый, представляя, как бесчисленные руки наших предков касались её.
— Если бы только мама была жива, — говорю я, — она бы рассказала мне всё об этой книге. Жаль, что я не успела.
— Чем дальше, тем удивительнее. И ты хочешь сказать, что эти сорняки избавили тебя от адской боли, что у тебя была?
— Это не сорняки. Совсем не сорняки. Вот это лунный остролист, — я указываю на маленькие зелёные веточки. — Он ужасно редкий, и почти не встречается в здешних местах. Видишь, тут написано?
— Я не умею читать, — смущённо говорит Клем.
— Ах, ну да. Прости, я всё время забываю. Нам обязательно нужно научить тебя.
Я задумчиво перелистываю страницу и начинаю раскладывать на пустых листах другие растения, что нашла в лесу. Под ними также начинают проявляться рисунки и мелкие надписи заполняют всё свободное пространство. Я читаю, и моё сердце всё больше заполняется восторгом. Если всё это изучить, если набрать ещё растений, если понять, как правильно с ними обращаться, открываются удивительные перспективы, и избавление от боли — это самое простое действие, которое позволяют создать знания, находящиеся внутри этой книги. Вот только было бы время, чтобы изучить всё как следует, было бы время набрать побольше растений, чтобы найти как можно больше разных полезных действий.