Расовый смысл русской идеи. Выпуск 1

Эту же мужественную готовность фиксирует и наш известный хирург Н.М.Амосов, говоря о раненых, прошедших в 1941–1945 годах через его подвижный полевой госпиталь: «Нужно мужество, чтобы переносить страдания. Страдания: физическая боль – острая, когда снимают повязку или перекладывают сломанную ногу. Тупая, постоянная, когда распирает бедро, пораженное газовой флегмоной. Когда трется гипс о пролежень на крестце. Когда месяцами болит голова после проникающего ранения черепа. Страдания: голод. Голод и жажда челюстного раненого, с развороченным ртом, не глотающего, которого не могут накормить, пока не привезут к специалистам. Страдания: холод, отсутствие постели, неудобное положение в гипсе… Сколько из них плакало и кричало в палатах при перевязках и наших хирургических процедурах? Единицы…» [6].

Надо ли говорить, какое значение имеют подобные качества в бою, требующем от человека невероятных затрат физической и моральной энергии? Эксперимент, проведенный в 1944 году в 53-й гвардейской танковой бригаде, показал, что после 12-часового боя командиры танков Т-34 теряли в весе в среднем по 2,4 кг, наводчики – по 2,2 кг, механики-водители – по 2,8 кг, заряжающие – по 3,1 кг [7]… А вот ощущения солдат прошлого века, отраженные в северорусском фольклоре [14] :

И кабы вы, да-ведь желанные родители,

И увидали бы ведь нас да на страженьице,

И на великоем ведь нас да кроволитье;

И так вы пали бы, желанны, о сыру землю,

И вы бы померли, победны, да ведь со-страсти!

И как страженьице-война да уходилась бы,

И поразнесло бы дым да по чистым полям,

И горесть-чад да по лугам бы по зеленыим,

Мы увидели бы свет да во ясны очи,

И мы обозрели бы красно это солнышко,

И прилегли бы на матушку сыру землю,

И на вдох да мы на травушку муравую,

И на опекой да на дубравушку зеленую! [8]

Но это после боя… А в бою общая выносливость русского крестьянина и привычка его к работе «на форсаже» порождали стойкость, упорство – качество, ставшее своего рода визитной карточкой русского солдата, единодушно отмечаемое в нем и своими, и чужими, – и самим солдатом.

И мы ж, солдаты, тут стояли не пугалися,

И мы палили, тут удалы не дробили ведь,

Тут одна рука не може, другая пали;

Тут одна нога – упала, другая стои

И где ведь пулей не-ймем, там грудью берем,

А где грудь не бере, душу Богу отдаем [9].