Раскрыть тайны

– Алексия, – устало произнесла она, – я не знала, что Катарина – дочь Кристиана, пока ты не рассказала о собственной магии земли. Даррен, думаю, понимает, о чем я.

– Не может быть… – прошептал он.

– Может, – кивнула она. – Кристиан обладал абсолютной стихией земли, тебе до нее очень далеко, Алексия, хотя и твои способности, безусловно, поражают. Особенно если учесть, что ты наяна. Наверное, именно потому, что он был так силен, Катарине и передался его дар. Обычный маг не может наделить наяну такими способностями.

Эмма неожиданно заговорила очень быстро. Мне показалось, ей ужасно хочется поделиться тем, что наверняка держала в себе много лет. Сомневаюсь, что даже Ферт знал ее тайну.

– Мы познакомились на балу во дворце, когда отец начал вывозить меня в свет. Если папочка и хотел выдать дочь замуж за короля, то его мечтам не суждено было сбыться. Да, нас с Кристианом накрыла любовь с первого взгляда, но одержимость короля расширением Таррина перевесила. Он собирался жениться хоть на демонессе, только бы территорию страны увеличить. Тогда были герцогства, не входившие в состав Таррина, и Кристиан планировал взять в жены невесту с самым богатым приданым и родить наследника. Земли моего отца, как подданного королевства, его не интересовали. Мы с Кристианом сильно повздорили, и я…

Она замолчала, подбирая слова. Очевидно, эта исповедь дается ей нелегко.

– Я подсыпала ему порошок по собственному рецепту, – вздохнула Эмма. – У Кристиана больше не могло быть детей.

Даррен закашлялся, а я прижала ладонь ко рту.

– Бабуля!

Она устало улыбнулась, даже не пытаясь возмутиться запретным обращением.

– Я была молода, глупа и очень рассержена на него. Но вот жалею ли об этом? Нет. Отец был разозлен. Он знал, что невинность я потеряла, и выдал замуж чуть ли не на следующий день за монстра. Я прожила с ним почти четыре года и сбежала, когда Катарине было три. Не выдержала… Мне и в голову не могло прийти, что она – дочь Кристиана, у магов способности проявляются с детства, а у Катарины тогда ничего не было. Это сейчас мне кажется, что у дочери нос был похож… – Она задумалась. – И уши. Да и у вас с сестрой тоже.

Я открыла рот от изумления, не зная, смеяться мне или плакать. Пожалеть бабулю или прибить ее. Наверное, все-таки пожалеть…

А Эмма меж тем продолжила:

– Я несколько месяцев жила где придется, пока в один прекрасный момент не столкнулась с Кристианом. Он был женат трижды, но ни одна из жен не смогла забеременеть, и он разводился, чтобы взять другую. После третьей решил, что хватит. Его военная кампания уже подходила к завершению, и он поселил меня в одном из своих замков. Бывать в свете я не могла – не хотела, чтобы муж нашел меня и предъявил свои права, а Кристиан не видел смысла что-то менять. Но даже такая тайная жизнь была в разы лучше, чем с мужем-извергом.

Бедная Эмма, сколько же ей пришлось пережить…

– При дворе никто не знал обо мне, кроме приемных воспитанников. Кристиан взял их через год или два после того, как мы снова сошлись. Я знала, что Питер – метаморф, Кристиан потребовал молчать об этом с помощью Вечной клятвы, а я в отместку потребовала пообещать, что он меня никогда не оставит. Даже не думала, что согласится, а он легко это сделал… Это был единственный раз, когда я пожалела, что подлила ему ту дрянь.

Она замолчала, переводя дыхание.

– Питер был в разы умнее Адриана, этим Даррен точно пошел в отца. Но слишком уж несдержанным был твой папочка, ваше высочество, – язвительно продолжила она. – Он понял, что изменять Кристиану я не буду, и затаил обиду. Я тоже. Его страсть к наянам, видимо, началась с меня.

На Даррена страшно было смотреть. Расширившимися глазами он уставился на бабулю, но не произнес ни слова.

– Когда Питеру и Адриану было около двадцати, Кристиана отравили. Я бы даже не удивилась, что к этому приложил руку один из его воспитанников. Они пытались обвинить в этом меня, но я доказала свою непричастность, забрала завещание и покинула замок. И долго жила одна.

Змей отшатнулся, сжав кулаки, но Эмма примирительно добавила:

– Я не утверждаю и могу ошибаться. Через несколько лет Катарине стукнуло восемнадцать, и мой муж решил выдать ее замуж за барона Милн. На радостях гулял неделю, и сердце не выдержало. Нет бы неделей раньше! – злобно фыркнула она. – Я присутствовала при рождении Алексии и Алексаны, но Милн был против моего участия в жизни дочери и внучек. И я снова ушла.

Да, отец очень не любит свою тещу…

– Как ты попала к его величеству? – хрипло спросила я.

– Неожиданно для себя, – пожала плечами Эмма. – Где-то лет через восемь после вашего рождения меня неожиданно нашел Адриан и предложил выкупить завещание. Я удивилась, но виду не подала. Оно давно было разделено на части и находилось в разных местах. Отказала ему, пригрозив, что если будет настаивать или причинит мне вред, одна часть документа тут же попадет в Гильдию, а вторая – к Питеру. Однако пообещала не обнародовать, если Адриан заберет меня во дворец. Надоело, знаете ли, прозябать в нищете.