Раскаты Грома

Вход в бункер у подножия «хребта» был узковат: шириной с обычную дверь. Бетонный проём вытягивался в небольшой коридор, уходящий в толщу сопки. Переступив порог, бойцы попадали в некое подобие длинного зала с протяжёнными двухметровыми полосами окон‑амбразур, разделёнными неширокими простенками. Обращены эти окна были в долину, а по другую сторону находилась глухая железобетонная стенка, во всю длину сооружения. Полосы амбразур располагались над бетонным полом на высоте полутора метров, что позволяло взрослому человеку наблюдать за происходящим на бывшем полигоне или вести прицельный огонь, оперев локти на «подоконник» толстой метровой стены. У бункера был низкий потолок. Помещение оказалось чуть меньше самой сопки, служившей лишь маскировкой для строения — небольшим навалом грунта с давно сросшимся дёрном, прихваченным корнями мелких деревьев и кустов.

Метрах в пяти от входа, у амбразуры стоял мужчина лет сорока в тёмной форме спецподразделения и зелёном берете. Титановая каска висела у него на груди, прикреплённая к петли бронежилета. Автомат приставлен к стене, взгляд его больших чёрных глаз впился в горизонт, а каменное лицо дополняло суровый облик офицера разведки. Рядом, опустившись на одно колено, сидел радист 3‑й группы, пытавшийся вызвать «Пост-5», прокручивая разные частоты на переносной станции связи:

— «Пост-5», это «Канва», как слышно? «Пост-5», это «Канва», ответьте!

Усатый прапор из 309-го шагнул вперёд, представился:

— Прапорщик Антохин, первая рота.

Разведчик очнулся и, приветствуя, протянул руку:

— Полковник Левин, командир третьей группы. Товарищ прапорщик, разводи два взвода по позициям, — он кивнул на амбразуры, — а ещё два выставит Кречет.

— Есть!

Майор увёл из бункера половину личного состава 1‑й роты, расставляя бойцов по огневым точкам наверху сопки, в прикрытие залёгшим там снайперам.

— «Пост-5», ответьте! Пост… Товарищ полковник, есть связь! — ликующим голосом доложил радист, протягивая гарнитуру своему командиру.

Антохин повёл солдат к дальнему концу шестидесятиметрового бункера, распределяя по огневым позициям их таким образом, чтобы среди срочников было примерно равное количество контрактников. У каждой из амбразур находились по два-три спецназовца, в основном с пулемётами. Вся 1‑я рота в бункере, так же как и на сопке, просто дополняла более опытную и боеспособную 3‑ю группу, хоть и превосходила её по численности в несколько раз.

Последнюю пятёрку солдат прапорщик увёл с собой, возвращаясь к Левину.

— Принял, — полковник показал радисту условный сигнал рукой. — «Пост-5», отходите: высылаю за вами.

Послышался звук переключаемых тумблеров на приборе. Левин снова вышел в эфир, но уже на другой частоте, под другим позывным:

— «10‑й»! «10‑й», я «01‑й», «Пост-5» забери! Немедленно! — после этих слов он осторожно снял гарнитуру с головы и передал их радисту. — Выходи на «Молот» и жди приказ.

Сбоку, за стеной бункера, у проезда между «хребтами», послышался шум двигателей. Через секунду на еле видную колею выскочил армейский джип и скрылся во мраке, направляясь вглубь долины.

Вновь пальцы связиста закрутили переключатели частоты на радиостанции. Антохин распределил последних солдат и подошёл к командиру отряда разведки:

— Товарищ…

— Молодец! Давай сюда, — Левин поднял свой автомат с пола, проверил ещё раз магазин и передёрнул затвор.

Офицер и прапорщик встали у амбразуры рядом друг с другом, плечом к плечу. Они оба всматривались в темноту впереди, готовые вскинуть автомат в любой момент. Долина была усеяна островками камыша, кочками, небольшими оврагами, одинокими кривыми тонкими деревцами, на которых почти не было видно листвы. Сейчас в бледном свете лунного диска чахлая растительность казалась изуродованными лапами подземных гигантов, пытающихся выбраться из недр, а пятна невысоких кустов — хилым лесом на моховой степи. Заброшенный полигон очерчивался прерывистой линией сопок, уходящей от бункера куда-то вдаль. В оборванных образах ночи склоны «хребтов» напоминали отвесные скалы островов, обгрызаемых болотом. Всё, что было впереди за бывшим пунктом «2‑9» выглядело безжизненным, опустошённым.

Прошло уже почти пять минут, а ни света фар, ни звука двигателей джипа не было не видно, не слышно. Он пропал в этой тёмной мгле. Километрах в десяти, слева на «хребте» стали мерцать вспышки выстрелов из орудий. Вот уже доносились хлопки и далёкие разрывы. Антохин почувствовал, как по телу пошёл легкий мандраж: «Сейчас начнётся».

Залпы мгновенно загрохотали ближе.

— Рота, к бою! — прорычал Левин. Отовсюду послышались звуки вскидываемых автоматов, щелчки и слабые удары металла о бетон.