Расчётливая мразь

Олег понимал, разумеется, такие образные сравнения, применяемые в седьмой, если не в десятый раз, несколько теряют свою убедительность и силу, но — аналогия уместна. Это понимала и судья.

— Достаточно. Если у обвинения больше нет фактов, перейдём к обсуждению. — судья, помогая себе упёртыми в стол руками, с кривоватой не то улыбкой, не то — гримасой боли (у неё, как знал Олег — деформирующий артроз обеих коленей) поднялась, чтоб удалиться в комнату для совещаний.

— Прошу всех встать. Суд удаляется на совещание.

В зале загудели, зашаркали подошвами. Но не сильно: в небольшом помещении было не больше двух десятков человек. Как обычно: на дела не о смертоубийстве не заманишь ни посторонних людей, ни корреспондентов, ищущих сенсаций: здесь таковых не бывает. Только свои. То есть — представители фирм-конкурентов, желающие знать, не пострадает ли их бизнес. Да пара пенсионеров, у которых, возможно, поломались телевизоры. Но на «арест прямо в зале суда» здесь рассчитывать не приходится.

Уж больно недвусмысленно составлены параграфы Законодательства…

— Ну, наше дело правое, и мы победим, — адвокат, сидящий слева, подмигнул Олегу. Тот покивал: а то!..

На работу приехал лишь в четвёртом часу: Бориса Фёдоровича, как обычно, ещё и угощал в одном из лучших ресторанов (Слава Богу — туда ещё не успел наведаться с Мариной! И — никогда не наведается!). Борис Фёдорович, подобревший и раскрасневшийся после четырёх рюмок настоящего старинного армянского коньяка, паштета из гусиной печёнки (его любимое лакомство!), и ста граммов настоящей чёрной икры, (не какая-то там подделка — а с гарантией!) плотоядно ухмылялся:

— Поскольку прецедентов только с тобой набирается уже с десяток, предполагаю, что рано или поздно наступит момент, когда тебя, Владимира Петровича, Вахтанга, и вам подобных «производителей», будут вызывать только как свидетелей.

— Ох, скорее бы!.. — Олег не скрывал иронии, — Пока, правда, не слишком похоже. Кстати: давно хотел спросить. Если мы всегда выигрываем, и притянуть нас ни по одной статье не удаётся… Какого …я они всю эту хрень с исками продолжают?!

— Ну, мало ли… Может, надеются, что рано или поздно у кого-нибудь из нас, честных предпринимателей, сдадут нервы, и мы брякнем какую-нибудь глупость, которая позволит вцепиться в нас, как клещ в ухо собаки… И сосать, сосать… Вон, как получилось у Толяна. — как «получилось у Толяна», Олег отлично знал. Действительно, поскупердяйничал на адвоката (хотел, баран неподкованный, сэкономить!), да брякнул сгоряча такое…

Штраф наложили такой, что пришлось продать квартиру на садовом кольце, а предприятие так и вообще — прикрыли, как «выпускающее противозаконную продукцию». Так что пришлось открываться под новым названием, и над формулировочками «Руководства по эксплуатации» и Инструкцией подумать получше.

Заметив, что собеседник перестал жевать, и мрачно уставился в белую скатерть, Борис Фёдорович хмыкнул:

— Не волнуйся, Олег! Пока я жив, и пока (тьфу-тьфу!) Законодательство не изуродуют поправками — можешь смело работать!..

Смело-то оно, конечно, смело…

Иногда Олег и правда — подумывал, как бы сменить профиль предприятия. Пока гады из законодательного Комитета, вечно чего-нибудь изобретающие против простого народа и частного предпринимательства, и правда — не изуродовали. Поправками.

В приёмной с несколько сердитым видом сидела за своим столом Мария Михайловна, и с несколько обиженным — новая секретарша. (О! Уже вспомнил, как ту зовут: Алина!) Капризно надутые чувственные губки, конечно, слегка подправлены ботексом…

Но — не настолько же!

— Добрый день, Мария Михайловна, добрый день, Алина. — и к секретарю, — Мария Михайловна. Что-либо срочное? — о, чёрт! Только сейчас вспомнил, что надо включить звук на звонки в мобильнике.

— Нет, Олег Анатольевич, ничего. Обычная текучка. К пяти подойдёт Главный инженер — обсудить рабочие моменты, как он выразился.

— Отлично. Прошу вас занести почту, когда я освобожусь. — он выразительно посмотрел на секретаря. А затем на секретаршу.

Капризно надутые губки чуть растянулись в победной (но — не слишком!) усмешке. Заломленная бровь, когда Алина кинула небрежный взгляд на Марию Михайловну, сказала Олегу, что, похоже, очередная неофитка опять качала права.

Что-то рано начала. Копает? Посмотрим. Если что — снова придётся объявлять конкурс на замещение вакантной непыльной должности с отличным окладом…

Встала и прошла в его кабинет Алина без дополнительного приглашения: Олег, открывший дверь, галантно придержал её. Заодно и «оценил» достоинства её фигуры сзади.

А ничего себе достоинства: да и по походке, уверенной и грациозной на шпильках в одиннадцать сэмэ, видно, что его нынешняя коза имеет кое-какой опыт. Работы.

Пока чувственный рот занимался «отработкой» зарплаты, Олег, не без удовольствия снова запустивший пальцы в пышные шелковистые волосы, думал.