Расчётливая мразь

— Ладно. Считай, что ты прощён. Сегодня — во сколько?

— Подъеду к восьми. И вот ещё что. Я сегодня очень устал, (неправда) и совсем изнервничался в суде. (неправда) Все эти судьи, прокуроры… Достали. (Правда!) Давай сегодня никуда не пойдём? А просто закажем всё на дом?

— Ну-у-у… — тон совсем другой. Его зазноба явно разочарована, что не удастся в очередной раз «развеяться», — Ладно. Я закажу. К восьми. Ты точно — успеешь?

— Точно, моё солнышко. Успею.

Успел.

Даже полчасика полежал в своём рабочем «туалетном блоке», где имелась и обычная армейская походная койка — реликт, оставшийся от тех времён, когда они с Палычем и Васей работали сутками, не переживая за язву желудка, нервное перенапряжение, истощение до состояния полускелета, или поседение волос. И считая регулярные авралы необходимым условием «успешного продвижения товара на рынок»…

Марина встречала его в ослепительном неглиже: фиолетовый комбидресс с кружавчиками и пышная причёска подействовали как обычно:

— Успеем?

— Успеем!

Хорошо что Олег сразу, как вошёл, положил деньги за заказ у входной двери: как чувствовал, что отсчитывать будет некогда. И точно.

Когда в домофоне на вопрос: «Кто там?» прозвучало: «Доставка!», оказалось достаточно ткнуть в кнопку дистанционного управления замками, и продолжить «ознакомление» с достопримечательностями прелестницы-амазонки, как он называл её в те разы, когда она изъявляла желание побывать в позе повелительницы-укротительницы…

Сегодня Олег неспроста воспользовался услугами секретарши-референта. Он хотел наконец поглядеть, можно ли добиться от его зазнобы — действительного её оргазма.

Он-то отлично понимал по здравом размышлении, кое-что сопоставляя сам, и учитывая сведения, полученные от частного сыщика, что она — профи.

И поэтому те оргазмы, которые она старательно симулирует при его пике, вот именно — старательно, и профессионально грамотно симулированные. А что: вполне разумно. Чтоб «клиент» думал, что ему сильно повезло, и он «нашёл наконец ту, что гармонично подходит ему в постели…». И оплачивал «эксплуатацию» устройства под названием «Марина» подольше… Пока, наконец, это хитро…опое «устройство» не раскусит.

Или оно не выдоит с него уж слишком много.

Или «устройство» своим поведением, или злобной отповедью прямо в лицо не даст понять, что — затрахал! В смысле — надоел.

Олег повидал достаточно «зазноб».

К чему лицемерие: состоятельные «клиенты», которых в столице достаточно, могли позволить себе «беспорядочные половые связи» без каких-либо взятых на себя обязательств. Он не знал, да, собственно, и не интересовался, когда и как сформировался такой стиль отношений, когда красивая женщина — игрушка, продукт, товар и предмет роскоши для состоятельных мужчин.

Всё имеет цену — в том числе и красота. Будь то натуральная. Или созданная искусственно — умелыми руками наноинженеров салонов Консума. Спа-салонов. Или даже банального тренажёрного зала — который стоит сейчас, ох, немало…

А вот та женщина, что не выделяется броской внешностью, или не имеет источников, позволивших бы преобразить в лучшую сторону свои внешние, «товарные» данные, может рассчитывать только на положение жены при каком-нибудь заштатном сереньком инженере, водителе, фермере, или простом заводском работяге.

Но то, что такое положение устраивает и его, и тысячи «избранных» нуворишей, он отлично понимал. Это — составная часть полученных с богатством привилегий. Бонусов. Льгот. Назовите, как хотите, но это — не цинизм. А констатация факта.

Именно для получения таких дорогих игрушек, (да и других: например, виллы на лазурном берегу, счёта в швейцарском банке, «Порша», и шикарной квартиры в центре Москвы) в том числе и работал он, как наскипидаренный ишак, все эти долгие девятнадцать лет, пока его фирма осваивала производство качественных сэйверов, и добивалась доверия клиентов.

Эти и другие мысли иногда он вполне сознательно впускал в своё сознание, продолжая, и продлевая то, что делал обычно за каких-то пятнадцать-двадцать минут.

Занимался любовью.

И сегодня он знал: то, что он три часа назад «расслабился», позволит ему увеличить время «занятий» более чем вдвое: посмотрим, милая, что ты запоёшь!

Милая явственно начала проявлять признаки беспокойства минут через двадцать после того, как ушёл доставщик.

Она с подозрением поглядывала на лицо Олега, очевидно пытаясь определить, когда тот будет «готов».

Он зарычал, вышел, и развернул её в такое положение, что глядеть ему в глаза — ну никак не получалось! Стоя на коленях, и упираясь головкой с разметавшимися волосами в резную спинку, не больно-то пооглядываешься!

Милая начала стонать. Затем — извиваться. Значит — надо наддать!..

Когда, наконец, через ещё десять минут (он специально поглядывал на настенные часы — знал, что так, снова отвлекаясь, ещё задерживает свой пик!), женщина заорала в голос, и дикие конвульсии сотрясли её тело, он потянул на себя роскошные ягодицы, вцепившись в них так, что тело под пальцами побелело, ещё сильней, зарычал, и…

О-о!..

Вздох-выдох из их разгорячённых лёгких наконец совпал.