Раса хищников

Однако вернемся к нашим временам: странные вещи приходится иногда слышать о разных личностях. И в первую очередь о господине Кобылянском, миллионере из Уругвая, разоблаченном уже несколько лет назад Владиславом Бартошевским^[208] и отлученном от контактов с нашим МИДом. Оказывается, расследование по его делу ныло начато давным-давно еще в ПНР, а прервали его, по слухам, после того, как выяснилось, что Кобылянский не просто бывший спекулянт валютой, а, вполне возможно, как-то связан с КГБ. Сейчас снова принялись разыскивать компрометирующие документы на Кобылянского; правда, бедолаге уже стукнуло восемьдесят два года, и он может в любую минуту покинуть этот свет, прежде чем такие документы будут найдены.

В Кракове вдруг всплыло дело Стшелевича, бывшего регионального председателя Союза писателей, образовавшегося во время военного положения^[209]. Потоки инвектив, какие он обрушил на ныне покойного Милоша^[210], были такого рода, что теперь и речи не может идти об отповеди по существу, ибо тогда нам бы пришлось натянуть скафандры и полезть на дно выгребной ямы. С другой стороны, полностью обходить молчанием подобные вещи просто неприлично.

Вообще я весьма озабочен тем, что происходит в высших эшелонах власти. Кому только не захотелось в президенты! Кандидатура Леха Качинского^[211] вызывает у меня стойкое неприятие: не люблю, когда кто-то на каждом шагу уверяет в своей порядочности; не бывало еще такого, чтобы кандидат говорил, мол, буду президентом непорядочным. Президентские притязания есть и у Леппера^[212], по этому случаю он даже собрался издать книжку, которая, конечно же, очередной бред, но его поклонники трубят в трубы, уверяя, что это будет великое произведение. У меня есть подозрение, что деятели из партии «Лига польских семей»^[213] не возражали бы против того, чтобы Леппер как истый кавалергард первым бросился в бой; возможно, в этом бою он падет смертью храбрых, и тогда всем будет заправлять Гертых^[214]. Но больше всего меня ужаснуло то, что в гонке снова намерен участвовать Стан Тыминский^[215], тот самый, что когда-то уже обвивал себя змеей^[216]. Ну что тут поделать: если не Стан Тыминский на нашу голову, так Гертых, если не Гертых, так Леппер, вот и ходим по заколдованному кругу.

А в качестве фона для всего этого — «Радио Мария» и ксендз Рыдзык^[217]. Лично мне кажется, что религиозная сторона деятельности этой радиостанции всего лишь дымовая завеса — главное, что она источает ядовитые миазмы. Епископат разделился, и большинство епископов склоняется к молчаливой толерантности по отношению к «Радио Мария» и терпеливо сносит все его выходки. Не думаю, что это благоразумно с точки зрения интересов Польши.

Публикация так называемого списка Вильдштайна^[218], по-моему, решение слишком поспешное и необдуманное. Говорю я это sine ira et studio^{53}, находясь в положении довольно комфортном, ибо моей фамилии вы не найдете ни в одном списке, поскольку никто никогда не обращался ко мне ни с какими просьбами и ничего мне не предлагал.

Сейчас набралось столько различного рода неприятных и вредных тенденций, каких не было, кажется, никогда от начала существования III Речи Посполитой^[219]. Уровень политических дискуссий, дебатов и скандалов, и без того достаточно низкий, перед приближающимися выборами опускается еще ниже, уж совсем скатываясь на дно, а любителей половить рыбку в мутной воде становится все больше. Ну как же, вот, например, Ярослав Качинский^[220] без всяких на то доказательств заявил, что в Москве вроде бы есть то ли документы, то ли какие-то квитанции, компрометирующие Квасьневского. Что это значит — «вроде бы»? Ну нельзя же так вести себя в политике! Политические приемы и предвыборное поведение, до сих пор в меру чистые, становятся все более нечистоплотными. Я вижу разительное отличие в этом плане, к примеру, в сравнении с Германией; там все же подобные вещи не допускаются.

Сколько же у нас скопилось грязи, которую следовало бы убрать самым радикальным образом — только вот понятия не имею как. И в то же время — воистину парадокс! — положение в нашей экономике улучшается, злотый силен, как никогда прежде, и несколько поутихли крики «Бальцерович^[221] должен уйти!»; собственно, причин-то таких нет, по которым ему бы следовало уйти в отставку: как мы видим, сделано им немало, и к тому же дел по преимуществу добрых.

Вдобавок тенью на все ложится болезнь Папы Римского, который решил героически оставаться на своем посту до последнего вздоха. Мнения по поводу правильности такого решения сточки зрения интересов Церкви в мировой прессе сильно поляризованы. Как сторонний наблюдатель я чувствую себя совершенно некомпетентным; могу только одно сказать: известия, приходящие из Ватикана, окрашивают нынешний праздник Пасхи в трагично-печальные тона.

Март 2005

Волна^{54}