Рантье (СИ)

Проснулся Буряков вполне в удовлетворительном состоянии и, увидев на столике стакан молока, с удовольствием его выпил. В голове просветлело, мозг начал соображать. Первым позывом было позвонить Гучкину, у того связи были обширными, можно было любую экспертизу заказать, но что-то его останавливало. Может быть то, что хрустальный штоф был его подарком? Оставался только один вариант: позвонить своему бывшему начальнику, тот дорос до генеральских звёздочек и возглавлял одну из ветеранских организаций, уж он сообразит, что дальше делать. Думая обо всём этом, Буряков по-прежнему избегал окончательных выводов, он просто выполнял некую программу действий, стараясь не вдумываться в их смысл, потому, что смысл был страшным.

Буряков потянулся к мобильному телефону.

- Иван Прокопьевич, здравия желаю!

- Спасибо, но прошу представиться, - ответил густой бас.

- Майор запаса Буряков Лев Михайлович беспокоит.

- А, Лёва, не узнал, богатым будешь. Хотя, - в трубке раздался смешок, - ты, кажется уже?

- На жизнь хватает, Иван Прокопьевич.

- Ну и хорошо. Что стряслось?

- Увидеться надо.

- Сегодня?

- Именно сегодня.

- Хм, ладно, приезжай на квартиру. Адрес помнишь?

- Так точно.

- Жду.

Буряков вызвал такси, взял пару бутылок виски, вчерашний шашлык и ещё многое из того, что наготовила Варвара. Его бывший начальник Фетюшин любил поесть и выпить. Для Варвары Буряков оставил на кухонном столе записку, что будет завтра.

Фетюшин уже лет десять после похорон жены жил один. Его звала к себе единственная дочь, но он категорически отказывался переезжать к ней, приговаривая, что любить друг друга легче из отдельных квартир. Такси свободно проехало по вечерним воскресным московским улицам и выехало на бульварное кольцо. Вот и нужный дом из жёлтого кирпича, такие когда-то называли цековскими. Большая двухкомнатная квартира с высокими потолками и массивная мебель из ценных пород дерева даже сейчас вызывала почтение. Фетюшин встретил бывшего подчинённого в домашних брюках, рубашке и пиджаке. Они обнялись.

- Ну, проходи, - хозяин квартиры оценил пакеты в руках Бурякова одобрительным взглядом. - Пошли пакеты твои разгружать, я как знал, столик сервировал.

В большой комнате стол был накрыт скатертью и расставлена посуда. Разговор мужчин затянулся далеко за полночь. Генерал пил виски, курил и внимательно слушал своего гостя, поглядывая из-под густых буро-серых бровей.

- Вот так, Иван Прокопьевич, влюбился, как мальчишка, замуж позвал, а теперь не знаю, что и подумать.

- А ты хоть информацию по своей невесте пробил? - пробасил укоризненно Фетюшин.

- Пробил, - печально кивнул Буряков.

- Пробил?! - глаза генерала удивленно сверкнули. - А говорил, что влюбился без памяти?

- Да случайно получилось, мой бывший зам по безопасности позвонил, ну и помог.

- Бывший зам? Это не такой тощий, вертлявый?

- Иван Прокопьевич, не уж-то помните?!

- Помню я этого хлюста, больно уж ко мне подлизывался.

- Надо же! Я и не знал.

- Я тебе, Лёва, не говорил, отшил его сразу и всё. Ты лучше скажи, он тебе часто звонит?

- В год под расход.

- Так я и думал.

Буряков недоумённо посмотрел на Фетюшина.

- Иван Прокопьевич, вы что, Сашку подозреваете?!

- А что прикажешь делать? - генерал глухо кашлянул и принялся загибать пальцы. - Тебя и деньги твои знает, раз. Позвонил, словно под руку подвернулся, (так ведь?) это два. Предложил проверить и проверил, это три. Это уже тебе не хухры-мухры, а оперативная цепочка фактов!

- Иван Прокопьевич, бросьте! Не может у Аллочки быть никакой легенды! Невозможно так притворяться.

- Эх, - крякнул генерал и наполнил рюмки. - Плохо ты баб знаешь, Лёва! Давай-ка, выпьем!

Они чокнулись, Фетюшин выпил до дна, а Буряков чуть пригубил.

- Сачкуешь, - добродушно усмехнулся генерал, целясь вилкой во что-нибудь на столе.

- Не лезет, второй день не просыхаю.

- Кстати, - пережёвывая кусок шашлыка, поинтересовался генерал, кивая на пакет со штофом, - а посудина эта у тебя давно?

- Нет, друг на новоселье подарил, сам распаковал, сам в сервант поставил, - Буряков поднял несколько затуманенный, но явно недоумённый взгляд на бывшего начальника. Тот ехидно улыбался.

- И кто у нас друг?

- Сашка Гучкин, - прошептал Буряков. - Нет! - он замотал головой. - Не может быть, это случайность!

- Может и случайность, - хмыкнул, Фетюшин, - а может четвертый фактик, так что, разбираться однозначно надо. Вот что, ты ложись здесь на диване, завтра встанешь, помоешь всё и приберёшься.

- Есть прибраться.

- И из моей квартиры ни ногой! - гулко приказал генерал.

- Но, Иван Прокопьевич! ...

- Цыц! - прервал его Фетюшин. - Позвони своим, придумай что-нибудь. Если мои догадки пустыми окажутся, то в бутылочке твоей просто духи, а если верными, так ведь и пулю тебе всадить могут.

Наутро Буряков вновь проснулся с больной головой.

- Да что ж это такое? - думал он, не раскрывая глаз. - Опять башка раскалывается! Так ведь и...