Рантье (СИ)

Засыпал Лев Михайлович в невесомой нирване, его покачивало ожиданием будущего счастья, он летел к нему, едва закрывал глаза. Ему казалось, что он словно комета, рассекает окружающее пространство, все его условности и неприятности. Проснулся он, когда зимнее небо едва подёрнулось проблесками грядущего дня. Снизу донеслось позвякивание посуды, это Варвара уже хозяйничала на кухне. "Как же они уживутся, две женщины? - лениво подумал он и хотел улыбнуться, но обнаружил, что улыбка ещё с вечера оставалась на его лице. Буряков легко постучал себе по застывшим щекам. - Всё будет хорошо! Аллочка, похоже, человек терпеливый и претендовать на ведение хозяйства вряд ли будет, а Варвара к ней привыкнет".

Буряков выпил стакан кефира и съел крохотную булочку, чем вызвал бурю возмущения со стороны Варвары, уже напёкшей их целую миску. Лев Михайлович примирительно улыбнулся ей и направился в подвал, к своим железкам, он твёрдо решил, что теперь особенно пристально будет следить за своей фигурой. Ближе к обеду он поднялся в зимний сад, проверить, всё ли готово, Варвара как раз накрывала стол и что-то ворчала себе под нос.

- Варвара Ильинична, сердишься, что заставил ходить на третий этаж?

- Сержусь? С чего бы: ваше дело хозяйское, а я не хромая, могу и по лестнице походить.

- Нет, всё-таки ты сердитая.

- Да, я сердитая! - неожиданно вдруг заявила Варвара и воинственно упёрла руки в бока. - Я женщина чувствительная, плохих людей за версту ощущаю.

- Ты уверена?

- Ни разу ещё не ошибалась!

- И кто ж у нас плохой?

- Шатенка эта крашенная!

- Варвара! - голос Бурякова посуровел. - Не смей плохо говорить о моей знакомой!

- Да я не плохо, я правду, говорю.

- Варвара, не круши моего будущего счастья! - погрозил ей пальцем Буряков.

- Лев Михайлович, - примирительно и печально сказала Варвара, - не верю я ей, боюсь, притворяется она.

- Зачем же ей это делать?

- Почём я знаю?! Может, одиноко ей, может богатого ищет.

- Ну, денег у неё у самой хватает! - усмехнулся Буряков.

- А вы, Лев Михайлович, разве их считали?

- Варвара! - рассердился Буряков. - С тобой определённо невозможно спорить!

Женщина добродушно заулыбалась.

- А мой Фима и не спорит.

Буряков чопорно провёл Аллу Владимировну по лестнице на третий этаж. В своём бело-красном спортивном костюме женщина смотрелась на фоне зелёных зарослей зимнего сада ярким праздничным пятном. Она с удовольствием уселась в плетёное кресло и развела руки в стороны.

- Как же здесь хорошо! Это ваша идея, Лев Михайлович, провести здесь обед?

- Моя, - скромно потупился Буряков и приподнял бокал с вином. - Можно, за вас выпьем?

- За нас, непременно за нас! - подхватила Ерёмина.

Они сделали по глотку вина, Буряков положил на тарелки себе и своей гостье зелёный салат.

- Пока травки пожуём, не против?

- О, я обожаю всё зеленое и красное!

Ерёмина многозначительно приподняла бокал, Буряков торопливо схватил свой.

- Вы, Лев Михайлович, меня определённо поражаете.

- Чем же? - довольно заулыбался Буряков.

- Выдумкой! За творчество? - они чокнулись. - Какова же дальнейшая программа нашего мероприятия?

- Прямо сейчас и узнаете, - Буряков встал и протянул руку. - Пойдёмте, Алла Владимировна.

Он подвёл гостью к выходу на балкон, посадил на скамейку и всунул её кроссовки в огромные унты. Помог встать, накинул на её плечи пуховик.

- Прошу!

Они вышли на балкон. В мангале ярко тлели угли. Буряков усадил Ерёмину на качели, заботливо укрыл пледом. Поцеловал её в щёку, потом в губы, та не сопротивлялась, но и энтузиазма не проявляла, просто тихо улыбалась.

- Я сейчас, - шепнул Буряков.

Он разложил на мангале шампуры с мясом, тут же пошёл оглушительно аппетитный запах.

- Ой, как вкусно пахнет!

- То ли ещё будет! - отозвался Буряков. Он уже налил в маленькие рюмочки коньяк и спешил к качелям. - Вот, - он протянул рюмку Ерёминой, - это аперитив.

- Лев Михайлович, я после вина захмелею!

- Коньяк вину не враг! - парировал Буряков и легонько стукнул по её рюмочке своей рюмкой. Они выпили. От мангала донеслось шипение. - Извините, Алла Владимировна, я к шампурам.

- Я тоже!

Она встала рядом, совсем близко и заглянула в глаза Бурякову.

- Лев Михайлович, я смотрю, вы никак не решитесь?

- На что, - вздрогнул тот.

- Ну как же?! Мы с вами целуемся, как подростки, а обращаемся друг к другу по имени отчеству. Не пора ли перейти на "ты"?

- Давно пора, Аллочка, - заулыбался Буряков. - Можно, по этому случаю я вас ещё поцелую, а потом принесу ещё по аперитиву?

- Можно.

Шашлык получился замечательный. Они довольные и раскрасневшие вернулись в зимний сад и принялись за мясо, запивая его красным вином. Буряков сиял, глядя в бездонные глаза Ерёминой, рассказывал анекдоты и смешные истории из своей жизни. Та мило смеялась. Потом они танцевали под медленную музыку, тесно прижавшись друг к другу, сливаясь в поцелуях, всё более долгих и эротичных. В промежутках между танцами они сидели тесно обнявшись на мягком диване.

- Не холодно, Аллочка? - шептал Буряков.

- Лев, мне очень хорошо, - шептала Ерёмина в ответ.