Рантье (СИ)

- Вот и замечательно, а на счёт запаха... - Ерёмина оглянулась, подошла к серванту и вытащила из него пустой хрустальный штоф с широким горлышком. - Вот, смотрите, - она осторожно вынула переливающуюся искрами гранённую массивную пробку и вынула из-за корсажа маленький кружевной платочек, - здесь мой запах, я его вам дарю! - Она кинула платочек внутрь штофа и плотно закрыла пробкой. Полюбовалась на дело рук своих, поставила обратно в буфет. - Достаточно, чтобы пережить неделю?

Буряков кивнул и медленно подошёл вплотную, так же медленно наклонился к её губам, она не отстранилась, он поцеловал, быстро обхватил женские плечи, намереваясь стремительно прижать их к себе, но Ерёмина тихо дёрнула плечами и чуть оттолкнула его от себя.

- Лев Михайлович, будем считать это авансом, но не более.

- Извините, Алла Владимировна, я, кажется, окончательно в вас влюбился.

- Так быстро?

- Это как тайфун! Простите меня.

- Простить?! За то, что я с вами чувствую себя женщиной, а не разъярённой директрисой? Вот что, - она взяла его за руку, - давайте перед десертом оденемся и погуляем по вашему участку. Я сверху видела там замечательные дорожки.

- С удовольствием.

Позже, ворочаясь без сна в постели, Буряков вновь и вновь вспоминал этот чудесный день, переживая каждый момент, когда соприкасался с этой блистательной женщиной. Перебирал скудные сведения о ней и её жизни, полученные в ходе разговоров. Она приехала из Екатеринбургского филиала в головную компанию директором по рекламе. Детей у неё нет, замужем была один раз, четыре года назад, с тех пор все силы уделяет карьере. Их знакомство выбивалось из логики её жизни, но она с интересом наблюдает сама за собой.

- Я тоже, - вторил Буряков, ведя её по дорожкам своего участка.

Позже прощаясь на пороге дома Ерёминой, он попросил ещё один поцелуй и получил его, терпкий, влажный, одурманивающий. Буряков целый час ходил потом по пустым улочкам посёлка, выгуливая себя, и всё равно не мог заснуть. Последней его мыслью был вопрос: "Неужели у меня ещё есть шанс изменить свою жизнь?".

Утром Буряков горячо поблагодарил Варвару за шикарный обед и в прекрасном настроении прошёл в гостиную к завтраку, однако очень скоро почувствовал себя неуютно. Сегодня Варвара, вместо того, чтобы как обычно уйти на кухню, торчала в гостиной, делая вид, что занимается делами. Она так усердно сопела за спиной, что Буряков не выдержал.

- Варвара Ильинична!

- Что, Лев Михайлович? - невинно переспросила Варвара.

- Ты чего у меня за спиной дежуришь?

- Так ведь, - начала женщина, медленно выходя на средину комнаты, - вдруг ещё блинчиков захотите?

- Ты меня раскормить хочешь? - Буряков заулыбался, строгость его вдруг растворилась.

- Как же, раскормишь вас! Опять свои железки три часа будете тягать в подвале?

- Конечно! Холостой мужчина должен быть в форме.

- Т-а-к! - протянула Варвара и всплеснула руками. - Ну вот, я так и знала!

- Что знала?

- А то, что втюрились вы, Лев Михайлович, в нашу новую соседку.

- Фу, как грубо.

- Зато точно! - Варвара сказала это так весомо, словно печать на документ поставила.

- Ну, а если просто влюбился?

- Нет, так быстро не бывает, - покачала женщина головой, - втюрился, оно точнее подходит.

- Значит, ты меня осуждаешь?

- Да как я могу? - вздохнула Варвара. - Жалко мне вас просто, Лев Михайлович, добрый вы и доверчивый.

- Да?! - удивлённо вскинул брови Буряков. - А я думал, что я строгий.

- Строгий, строгий, - хитро заулыбалась Варвара, - пойду я на кухню.

Буряков долго сидел над остывшим кофе, позвякивая красивой ложечкой по полупрозрачным стенкам чашки. Он уже забыл разговор с Варварой и опять поминутно вспоминал вчерашнее свидание с Аллочкой. Так теперь он про себя её называл. Тихо, но назойливо забубнил мобильный телефон. Определитель высветил: "Берия Саша".

Буряков удивлённо качнул головой и представил себе звонившего. Александр Петрович Гучкин, его бывший зам по безопасности, худощавый, невысокого роста, лысоватый, с остатками чёрных волос, с хитрыми пронзительными глазами под круглыми очками в тонкой оправе. Кличка "Берия" к нему прилипла с лёгкой руки Бурякова, Гучкин знал об этом, но не обижался.

- Слушаю.

- Лев Михайлович, сердечно приветствую, как жизнь?

- Привет, привет, Александр Петрович, и как это ты обо мне вспомнил?

- Михалыч, ты что, обиделся?!

- Так ведь больше полугода прошло.

- Ну не сердись, погряз я в делах.

- А поздравить в 50-летний юбилей слабо было?

- Чёрт! Михалыч, прости, сам знаешь, профессия у меня хлопотная.

- С этим спорить не буду. Так что тебя подвигло вытащить меня из забвения?

- Не поверишь, просто соскучился!

- Не поверю.

- Ладно, колюсь, есть у меня заветная и корыстная мечта, повторить мартовское мероприятие.

- Это когда вы мне полсервиза расколошматили? - хмыкнул Буряков.

- Михалыч, мы ж тебе новый предлагали, ты сам отказался!

- Да, ладно, я не о стекляшках, так припомнилось, ... весело было.