Раньше девочки носили платья в горошек

Это очень больно. Больно быть грязной и распущенной в глазах деда, дефектной феминисткой в глазах отца, плохой женой и хозяйкой в глазах бабушки. И дело не в том, что я нечто обратное и они заблуждаются на мой счет, а что в целом тебя не принимают такой, какая ты есть, пытаются переделать, навязать свою парадигму. Каким бы ты пи был взрослым, прекрасным, осознанным человеком, то, что транслируют тебе родители, значимые взрослые, – это твой фундамент, основа, база. Нужны годы терапии (которую твоя семья тоже считает полной херней), чтобы самой стать для себя опорой, а не ждать, что твои близкие тебя примут и поймут. Нет, не примут и не поймут. Да, будут любить, но всегда по-своему, не так, как этого хотелось тебе.

Все эти противоречия жили во мне, все токсичные патриархальные установки, все специально и случайно брошенные сексистские фразы о моем месте, роли и предназначении. Я впитывала это в себя, жила в страхе и тревоге, что я какая-то не такая, что со мной что-то не так. Сама транслировала в мир все эти стигмы, очень часто осуждала женщин и превозносила мужчин.

Когда я вышла замуж, то весь этот мизогинический смузи был окончательно замешан, даже листочек мяты сбоку положили. Не знаю, почему брак активировал буквально все травмы, страхи, зарубки, неуверенности, которые были внутри меня, но это именно то, что он сделал. Я получила новый статус – жены – и начала тонуть в тревоге: а достаточно ли я хорошая жена? С моим здоровьем тогда творилось что-то невообразимое: высыпала непонятная сыпь, температура без каких-либо симптомов поднималась до 40, меня укусил клещ, появилась киста яичника, и начались кровотечения. С одной стороны, я верю в психосоматику, с другой – в вопросах здоровья всегда ищу золотую середину, стараюсь не уходить в крайности. Однако то, что происходило со мной тогда, было не чем иным, как следствием жуткого стресса, в который я себя вогнала. Я переживала, что плохая хозяйка, что плохая любовница, что мое поведение недостаточно нравственное, чтобы называться женой. Как-то отец мне сказал: «Если ты изменишь Диме, то можешь считать, что ваш брак будет окончен». Меня это вогнало в страшнейшую тревогу, даже несмотря на то, что: а) я не собиралась изменять Диме; б) это наше личное дело. Подобные наставления папа говорил мне довольно часто, как бы между делом, невзначай, и для него это были просто слова, советы, забота, а для меня – очередной повод начать копаться в себе. В конце концов, если отец просит тебя не изменять твоему супругу, то, наверное, у него на это есть какие-то основания? Конечно же, я искала проблему в себе. Раз отец считает важным меня от этого предостеречь, значит, я конченый человек – неверный, нехороший. Я по своей природе влюбчивая: могу очароваться кем-то, думать о нем, предаваться каким-то невинным фантазиям. Для меня не важен пол: это может быть мужчина, может женщина. И если раньше я никогда не переживала по этому поводу, то после заключения брака начала грызть себя. Если какой-то парень мне казался интересным, красивым, привлекательным, то я не наслаждалась этим чувством и не отпускала человека из своего сознания через 15 минут, а бичевала себя за то, что я плохая жена. Последнее, кстати, превращало невинный интерес в нездоровую зацикленность. Ведь порядочная супруга видит только мужа, хочет только мужа, думает только о муже. Мне понадобились десятки часов откровенных разговоров с супругом, чтобы позволить себе снова влюбляться в людей и фантазировать на их счет – большего мне и не надо. Дима тоже признался, что ему могут казаться привлекательными другие женщины и он позволяет себе эти чувства. Другие начали бы ревновать, я же обрадовалась, что я не одна «плохая» в этом браке. Сейчас я и вовсе считаю это здоровым признаком того, что мы с Димой – два взрослых человека, которые живут в согласии со своей природой, а не отрицают ее, как и не являются ее заложниками.

После замужества я почти изолировала себя от друзей, окружения, работы. Я решила, что раз я замужем, то не должна стремиться к богатству, заниматься карьерой, потому что у меня есть супруг: моя задача его мотивировать и вдохновлять на заработок и успех. Это было абсолютно бессознательным и максимально тревожным поведением, но почему-то мне казалось, что оно единственно верное.