Ранний старт

Боеприпас использую нелетальный. Высушенные обрубки глины. Сделать просто, раскатываешь колбаску, нарезаешь, сушишь. Получившиеся цилиндрики ложатся в приямок, — почему-то местные так называют кожаный овал в середине резинового жгута, — как родные. Аэродинамика не идеальная, ну так и до субзвуковых скоростей нам далеко.

Есть летальный вариант. Птицу и мелкую живность прибьёт напрочь. Человеку неслабая травма обеспечена. Но это камни, сейчас не тот случай.

В-ш-ш-ы-х-х! Первый выстрел, когда вражья сила ровно посередине оврага. Попадаю в бедро первому, пацану лет десяти-одиннадцати. Не самый крупный и не самый мелкий. Пацан от неожиданности вскрикивает и останавливается.

В-ш-ш-ы-х-х! Второму рядом в голень. Опять крик. Больно, понимаю, хе-хе. Рядом чуть не в ухо жарко дышит Алиска. Перезаряжаюсь.

С перезарядкой вообще засада. Рогатка ни разу не скорострельное оружие. Тренировался вкладывать в приямок снаряд одной рукой, не всегда получается. Вот и сейчас выпадает. Втыкаю рогатку в землю, заряжаю двумя руками…

В-ш-ш-ы-х-х! В-ш-ш-ы-х-х! В-ш-ш-ы-х-х! А дело-то пошло, спасибо Алиске. Я не дотумкал, а она сообразила. Берёт из кучки цилиндрик и кладёт в кожаное гнёздышко. Мне остаётся сжать пальцы, натянуть и стрелять.

Ха-ха-ха! А в стане врага-то паника, которой надо помочь. Но сначала…

— Всё, Алиска! Собирай снаряды, и валим отсюда!

И через секунду ору во всю мочь:

— Пацаны! Гаси этих козлов! — И последний выстрел вдогонку. Кому-то по заднице попадаю. Пацанёнку это придаёт скорости и громкости визга.

«Козлы» шустро взбираются на противоположный склон, а мы резко дёргаем до ближайших кустов и там буераками вдоль дороги до дому, до хаты. Переоценил своих противников, не палят нас. Если только по голосу опознают. Только как? Совсем не часто я так горланю.

Через четверть часа сидим во дворе бабушки Серафимы. Алиска до сих пор хихикает. А я занимаюсь тем, что восполняю боезапас.

Увертюра. За четыре недели до того.

— Я с Киром вместе в деревню не поеду. Лучше дома останусь, — тон мой категоричен и безапелляционен. Но на полтора родителя авторитета моего мнения не хватает. Даже в жёсткой форме.

Сидим все в гостиной, обсуждаем планы на лето. Ну, как обсуждаем? До меня их доводят, попытавшись не спросить моего мнения. Планы родителей наполеоновские. Они сваливают на море, где-то на месячишко, возвращаются и продолжают блаженствовать без детей. Мы, я и Кир, по их мысли пребываем на вольном житье-бытье в сельском раю. Речка, лес с грибами, всё в наличии.

— Сын, — терпеливо вздыхает папахен, мачеха помалкивает, только губы поджимает, — сам же по Кирюше скучать будешь.

— Вас двое, вы ему полностью родные, вы в два раза больше скучать будете, — ага, потягайтесь со мной в демагогии, — нет, в четыре. Потому что он мне родной только наполовину. Или вы его совсем не любите?

Мачеха дёргается, отец скрипит диваном. Сижу на кресле напротив. Залез с ногами, которые сверху придавил Кирюшка. Тоже участник семейного совета, бляха!

— Вить, — хм-м, нечасто он обращается ко мне по имени, — ты пойми! Неудобств куча. Даже в поезде ехать сложно…

— Летите в самолёте.

— Не перебивай. В ресторан вечером не сходишь, до обеда в кровати не проваляешься. А ты привык всегда с ним играть, тебе не тяжело будет.

— Играю я с Зиной, Катей и Димкой. Вчетвером за ним смотрим, и то бывает всякое. А тут я один? С утра до вечера? Я с ума сойду.

— Бабушка ж всегда рядом, — несмело подаёт голос мачеха.

— Бабушка за ним не угонится, она старенькая, ей самой помогать надо, — отвечаю, глядя в сторону и через губу. Всегда так с ней разговариваю, ежовых рукавиц не снимаю.

До паники боюсь наедине с Киром на всё лето попадать. Никакой свободы, это раз. Времени на себя = ноль. Всё время будет путаться под ногами. И самое главное…

— Как вы не понимаете? Опасно маленького ребёнка без взрослого пригляда оставлять, — начинаю закипать. — Может утонуть, упасть в яму, гуси заклюют, на грабли наступит… не, меня не хватит за ним усмотреть. У меня своя личная жизнь должна быть.

— А у нас?

Эгоизм зашкаливает. Что и объясняю.

— Ночью вас никто не беспокоит. Это я с ним рядом. Гуляю с ним тоже исключительно я. Вы с ним общаетесь, только когда захотите. Чуть надоело, спихиваете на меня. Не, это мне от него отдых нужен, а не вам.

Не то, что опасаюсь, а уверен, так и будет. Ребёнка они за пару месяцев испортят напрочь. Мне же потом и расхлёбывать. Но по-другому никак. Последнее лето перед школой, которая тоже тот ещё лабиринт с чудовищами. Не, Кира я люблю, но расстояние укрепляет чувства. А время смывает плохое. И мои полтора родителя просто потрясают. Отвезти за сотни километров и оставить маленького ребёнка фактически одного. Двоих, считая меня, пацанчика-дошкольника. На попечение старушки. Хренею с них!

— Сын, давай так, — папенька что-то решил? — Мы вас забросим бабушке, а через месяц, даже меньше, приедем и Кирюшку заберём.