Рай опьяняющих ощущений

— Да, было непросто. Я ревновал. Анри во всем подражал мне, следовал моему примеру. Мы обвинили Демпси в том, что он разрушил брак наших родителей, что, конечно, и предположить было дико. Но дети порой могут быть очень жестокими.

— Что случилось? — Сердце Эрики гулко забилось.

Джарвис бросил на нее косой взгляд.

— Тогда мы жили в Техасе, на ранчо нашего дедушки, пока отец отчаянно пытался наладить отношения с нашей мамой. Я поспорил с Демпси, удастся ли ему оседлать самую норовистую лошадь на ранчо.

— Ох.

— Кажется, тебя это не пугает.

Эрика пожала плечами.

— Я же рассказывала, как сестра вытолкнула меня из окна третьего этажа. Я знаю, как братья и сестры относятся друг к другу, даже когда они выросли вместе.

— Правда. — Джарвис кивнул. — Конечно, он не имел ни малейшего представления о том, как управлять даже самой смирной лошадью.

— Страшно. Что случилось?

— Она сбросила его, но он отделался ушибом и сломал ногу. Нас почти затоптали, пока Анри и Жан-Пьер бегали за помощью.

— Но ты же не хотел навредить ему по-настоящему. — Да, детская жестокость, по всей видимости, была чем-то универсальным.

— Долгое время отношения между нами были непростыми, даже когда мы все помирились. Не хочу, чтобы мои дети жили в разобщенной семье. Я хочу, чтобы они знали, кто они, чувствовали, что значит быть Рейно.

— И Митрас, — напомнила она ему.

— Да. Конечно. — Он взял ее руки в свои. — Я хочу, чтобы у них была твоя сила духа. Это им понадобится.

Его слова согрели ее даже больше, чем его прикосновения, что говорило о многом. Эрика закусила губу, чтобы не выдать своих чувств.

— Эрика, пожалуйста, останься здесь со мной, хотя бы на некоторое время. Нам нужно больше времени, чтобы узнать друг друга.

Джарвис поднял ее на ноги, его глаза умоляли.

Ее решимость таяла. Сердце учащенно забилось, губы приоткрылись, предвкушая поцелуй. Он провел ладонями по ее плечам, коснулся затылка, запустил пальцы в густые волосы и прикоснулся губами к ее губам…

Они целовались глубоко, страстно, не в силах оторваться друг от друга. Так могло продолжаться в течение нескольких часов, даже дней, если бы не звук открывающейся двери. Эрика отстранилась, опустила глаза, отвернулась.

Пока Джарвис негромко разговаривал со своей секретаршей, Эрика использовала эту передышку, чтобы поправить платье и найти сумочку. Она должна принять решение в ближайшее время. Она всегда знала, что их влечет друг к другу, но теперь она чувствовала и нежность, даже эмоциональную связь. Узнав его историю, она поняла, отчего Джарвису так хотелось сохранить свою семью неделимой, быть связанным с семьей. Это восхищало ее и привлекало еще больше.

Позже на борту частного самолета, направлявшегося в Сент-Луис, Эрика снова и снова вспоминала поцелуй в офисе Джарвиса. С того дня каждый раз, когда их взгляды пересекались, между ними словно вспыхивал сноп искр. Она едва могла думать, о принятии важных решений не могло быть и речи.

Но сегодня они летели в разных самолетах — жены и подруги путешествовали первым классом, в то время как команда перемещалась на арендованных бортах, — и у нее было несколько часов, чтобы подумать. В Чикаго у Джарвиса была назначена встреча, что-то связанное со спонсорами для «Ураганов». Но в Сент-Луис он прилетит в то же время, что и она.

Это время следовало использовать, чтобы собраться с мыслями, однако Эрика продолжала думать об их поцелуе. Восхитительном страстном поцелуе, который так и не повторился, несмотря на то что последние несколько дней они провели вместе. Казалось, вся его жизнь была подчинена расписанию — Джарвис занимался делами команды, управлял многогранной империей Рейно. Он был трудоголиком, хотя это не казалось ей недостатком. На самом деле Эрика уважала то, насколько серьезно он относился к своей работе. Он не ждал, что блага будут поданы ему кем-то другим на серебряном подносе.

Несмотря на занятость, всякий раз, когда они были вместе, внимание Джарвиса было обращено только к ней. Инстинкты Эрики редко подводили ее. В Лондоне между ними произошло… нечто. То, чего она и представить не могла. И в последние несколько дней, чем больше она думала о нем, тем больше ее возбуждала перспектива снова остаться с ним наедине. Чтобы снова поцеловать его. Отбросить всяческую осторожность и отдаться пылу страсти. Снова заняться любовью, чтобы понять, что страсть между ними так же сильна, как прежде.

Эрика поигрывала длинной серебряной цепочкой. Ее пальцы снова и снова передвигали подвеску. Эта привычка осталась у нее с детства. Фиона, жена Анри, осторожно коснулась ее руки.

— Знаешь, чтобы убить время в полете, мы организовали что-то вроде книжного клуба.

— Книжный клуб? — Эрика бросила взгляд на подружку отца Джарвиса, которая внимательно изучала журнал мод.

Фиона хмыкнула:

— Какие книги тебе нравится читать?

— На каком языке?

Фиона рассмеялась:

— Эта заносчивость ни к чему.

— Прости. Это должно было быть шуткой. Некоторые особенности теряются, когда общаешься на иностранном языке. Расскажите о книжном клубе.