Рай на земле

– Скажите ей, – мрачно проговорил он, – что вчера вечером одна такая докупалась. Так что пусть поосторожнее будет, особенно в потемках.

– Может, не стоит ее волновать? В конце концов, к ней это никакого отношения не имеет, а пойдут разговоры всякие…

– А мне плевать на их волнения и разговоры, понятно?! У меня труп с признаками насильственной смерти, ясно вам? И я буду опрашивать ваших драгоценных клиентов столько, сколько будет нужно для дела. И волновать их тоже! Это понятно? И не смейте прикрываться тем, что у вас такой супер-отель! И все будут отвечать на мои вопросы, в том числе вы и ваш начальник! Поэтому вы сейчас ей все переведете, и она постарается припомнить, кого и где вчера видела, в каком баре сидела, с кем говорила и так далее…

Ему самому понравилось, как он разозлился.

Обе русские смотрели на него почти с ужасом.

Администраторша заледенела и утратила появившиеся было признаки человечности и готовности помочь, с которыми выполняла функции переводчика. Было похоже, что она колеблется: послать его куда подальше или замять назревающий скандал.

Назым не сомневался, что она это проглотит. Побоится конфликтовать с полицейским, к тому же на глазах у клиентов. У таких, как она, одна забота – собственная карьера и все, что с ней связано, их специально натаскивают, как охотничьих собак.

– Простите, – подтверждая его мнение о своей выдрессированности, Дилек приступила к успокаиванию клиентов, – произошло… произошла одна неприятность. Вас это ни в коей мере не касается, но полиции, видимо, придется задать некоторые вопросы. Чистая формальность, разумеется, – уже абсолютно овладев собой и ситуацией, улыбнулась она. – Если вы согласитесь помочь… вчера случилось несчастье с одной дамой… не из нашего отеля, – подчеркнула она, – но полиция полагает, что это произошло на нашем пляже. Может быть. Одна туристка утонула. К сожалению.

Переждав положенные охи и вздохи, Назым смог снова задать свой вопрос.

И снова впустую.

Даже взволновавшись и проникнувшись сознанием собственной значительности, пожилая мадам продолжала утверждать, что никого и ничего не видела, ничего не слышала, ничего не знает, в баре посидела совсем недолго, чтобы успокоиться, потому что за ней совершенно точно кто-то шел, и ей это очень не понравилось, и было какое-то предчувствие…

– Тут есть мальчишки, которые любят за такими одинокими купальщицами подсматривать, – отмахнулся от предчувствий и прочего саспенса Назым. – Вы ее спросите: небось топлесс купается-то? Ну вот, видите, а потом жалуется! Здесь все-таки Турция, а не Америка, народ еще на всякую порнографию не насмотрелся, а мальчишки вообще везде одинаковые! С пляжа-то их ваши секьюрити так называемые гоняют, конечно?

– Разумеется, – подтвердила Дилек.

– Ну вот они по утрам да по вечерам и промышляют. Может, и стянуть чего рассчитывают: часы там или очки, им много не надо. Так что вы своим бездельникам скажите, чтоб присматривали. А то вон у клиенток ваших глюки да предчувствия – за такие-то деньги! Недоработочка, а?

Ему нравилось наблюдать, как она злится, не давая этой злости выглянуть наружу.

– Спасибо большое, – улыбнулась она Елене Георгиевне и Вере. – Я должна проводить офицера. С вашей проблемой я постараюсь разобраться. В нашем отеле подобные истории абсолютно исключены. Хорошо, что ничего не пропало. Скорее всего, это небрежность горничных, и они будут наказаны. Если возникнут какие-то проблемы, обращайтесь прямо ко мне.

Она протянула Вере карточку с номерами телефонов.

Разговор окончен – поняли они.

Ну и слава богу – подумала Вера. Сейчас я пойду на пляж, обгорю до красноты и не смогу думать ни о чем, кроме собственной кожи.

В конце концов, мне все же лучше, чем той неизвестной туристке!

15

– Ну и как вечер воспоминаний? Удался?

Утренний пляж был хорош: чистейший песок, еще не раскаленный, как сковородка, чистейшее небо без единого облачка, нежнейшее, почти неслышное море, много свободных зонтиков.

Так какого черта, спрашивается, он устраивается рядом с ней да еще и задает свои идиотские вопросы?! Вера приподнялась, радуясь, что на ней черные очки и большая шляпа: как будто под всей этой маскировкой ее самой не разглядеть. Сейчас надо окончательно дать понять этому типу, что терпеть и дальше его приставания она не желает.

– Извините, – собравшись с духом, проскрипела она из-под шляпы, – я хотела бы позагорать. В одиночестве. Я приехала сюда отдохнуть – особенно от общения.

– А вчера целый день общались! – не так-то просто от него отвязаться. – Общались, правда, не со мной…

– Валерий, я вас очень прошу! Я… у меня болит голова, я хочу просто полежать на солнце. Одна и в тишине. Пожалуйста, – Вера вдруг поняла, что уже не играет, а говорит совершенно искренне, – не портите мне отдых. Ну, пообщайтесь с кем-нибудь еще, я совсем неподходящая компания, правда! Вон Алла скучает, она веселая, общительная… или девушки вон там…

– Верочка, разве в этом дело! Я-то рассчитывал пообщаться с вами… а где, кстати, ваша старушка?