Рай и ад. Книга пятая. Рассказы перенесших клиническую смерть

У него было все точно так же, как у меня, только с ним Сам Господь-Бог разговаривал и показывал все, как священнику. А я кто такая? Никто.

Еще я хочу вернуться к тому моменту, когда я на том свете проживала всю свою жизнь в обратном порядке, то мне даже было показано, как я рождалась. Я опять прошла через это свое рождение.

Я сама рожала дочку. Это очень тяжело, очень больно. Но когда я там рождалась сама, то я поняла, что детям еще больнее, когда они рождаются в наш, земной, мир. Им очень-очень больно рождаться. Правильно в Писании сказано, что в муках будете рожать и рождаться.

Как изменилась ее жизнь, когда она вернулась с того света. Так, чтобы уж очень сильно она изменилась, я сказать не могу. Это еще было советское время, Якутия, тогда церквей не было. И я не собиралась идти в церковь после этого. Потому что я считала: «а зачем? Денег у меня много. 35 тысяч советских рублей на книжке». Тогда можно было за них купить не одну машину. И мы думали за эти деньги купить дом в Ялте.

Но наступил 1991 год, деньги пропали. Муж меня бросил. Дочь моя умерла (плачет). И я повернулась и пришла к Богу. А так бы я никогда не пришла. А тогда я думала: «а зачем я пойду в церковь? Муж у меня хороший, дочь у меня есть, денег у меня валом! А зачем мне Бог?»

А когда умерла дочь, я думала: «Почему? Ну почему?! Я же такая хорошая!» А потом поняла, что какая же я хорошая? Она умерла по моим грехам!

И когда меня хотели оставить там, я отказывалась. И тогда мне сказали: «хорошо. Но так как ты еще совершишь много грехов, мы тебе дадим помощника. Батюшку. Он тебя сам найдет».

И я теперь поняла, что этот батюшка — отец Валерий. Потому что так получилось, что он приезжал с матушкой Серафимой к нам в Первомайское в 2015 году. С ними отец Иов приезжал, отец Рафаил и водитель с ними был.

А я всегда чувствовала, что со мной что-то не то. Что во мне кто-то второй. Я двуличная какая-то. Вот я могу быть хорошей, и тут же как собака цепная. И мне всегда хотелось понять, что это такое, откуда это во мне.

И я говорила:

— Отец Вадим, благословите!

А к нам из Севастополя приезжал архимандрит Мирон «на вычитки».

А отец Вадим мне отвечал:

— Да что ты, Клеопатра, придумываешь?! — И еще пальцами мне так в лоб. — Что ты придумываешь? Причащайся почаще, и все. Нет, не благословлю!

Ну нет, — и нет. А тут матушка Серафима мне говорит:

— Да вы приезжайте «на вычитку»! Отец Мирон — батюшка очень сильный.

А я глянула на его фотографию и говорю:

— Не настоящий! — Ну, во мне же тогда бесов было легион. Не настоящий, и все!

И я ей обещала приехать, а сама думаю: «ага, сейчас, деньги еще тратить!»

А потом, когда они приехали, мы обратились с мамой моей подруги. И батюшка нам уже воду через Крест… и там я уже себя проявила. Я говорю:

— Они надо мной смеются!

А батюшка мне по-доброму так:

— А ты тоже с ними посмейся!

И я не знала, какой он там бес. Может, белый и пушистый. Что мы там в советское время знали? Как в песенке детской поется: «если вы обидели кого-то зря, календарь закроет этот лист». Я так и думала: «день прошел и все, никто про мои плохие дела не узнает, а я сама кого хочешь обману!» Как будто день прошел и все «шито-крыто».

И после этого батюшка пригласил нас, 9 человек в монастырь в Приднестровье. Мы приехали, батюшка нас всех хорошо встретил. Но я все еще не уверена, что это именно тот помощник, которого мне дал Господь-Бог.

Потому что мы с матушкой Амвросией еще в Селидово ездили, к отцу Виктору, который уже умер, Царство Небесное. И я сначала думала, что туда в монастырь поеду. Но сейчас я поняла, что действительно это отец Валерий тот помощник, которого мне Господь-Бог дал. Он нас так лечил, привечал, учил. С душой вот так нас встречал, провожал. И матушка Аполлинария так к нам хорошо относится.

А тут же еще во мне этот бес, этот легион. А года полтора назад приезжал к нам этот архимандрит Мирон. Он сейчас во Пскове или в Москве, я точно не знаю. И я к нему пошла. Влезла без очереди. Думаю: «пойду ему вопрос задам, идти ли мне на монашество».

И там был мужчина с двумя детьми. Я одного подхватила на руки, всех растолкала: «так, с детьми без очереди!» А людей там… тьма, в этом храме Всех Святителей. Я этого ребенка поставила и сама вперед. Думала, меня там задавят. Но все обошлось.

Я к этому отцу Мирону подхожу и говорю:

— Батюшка, как вы думаете, принимать мне монашество или не принимать?

А он прозорливый, сам «вычитки» делает. И он мне говорит:

— А где вы хотите? Я вас в Крыму ни в одном монастыре не вижу.

Я говорю:

— Батюшка, а если до отца Валерия я подамся в Приднестровье, в Хрустовую?

А он так заулыбался (хотя до этого был очень строг и сурово общался с парой с детьми, которые были у него до меня, и я думала, что он меня за мои грехи сейчас пошлет куда подальше), Крестом меня осенил и благословил. Говорит:

— Дочь моя, благословляю! Это ваше место, благословляю вас!

Я ему говорю:

— Батюшка, я про это место много всякого слышала. Кто хвалит, кто нет.

А он говорит: