Радищев

Ушаков был самобытным русским мыслителем, первым в ряду тех новых исторических деятелей России, кого выдвигало освободительное движение —истинных патриотов, видевших свой патриотический долг в борьбе с рабством в своем отечестве. Радищев свидетельствовал перед своим народом—ты потерял великого мужа, доброго гражданина, умершего в самом расцвете своих лет. Но «великий муж родит великого мужа», —пишет Радищев в «Слове о Ломоносове». Он, Радищев, мужественно вставший на путь революционной борьбы, —первый революционер в России. И он бесконечно многим обязан Ушакову. В повести об Ушакове он открыто и публично устанавливает преемственность свою и связь с «вождем юности»; он заявляет, что «в изображении умершего найдешь черты в живых еще сущбго». Стремясь сохранить память о русском философе Ушакове, Радищев не только пишет повесть о нем, но и издает все оставшиеся после него сочинения. Так начинал свой революционный путь в России Радищев, посчитавший необходимым самому установить свои русские связи, традиции своих предшественников и учителей.

В документальной достоверности повести—огромное историческое ее значение. Радищев бережно сохраняет от забвения образ самобытного русского философа. Он создает первую и, к сожалению, единственную до сих пор объективную научную биографию этого мыслителя. Напечатав сочинения Ушакова, Радищев дал им характеристику, указав на сильные и слабые стороны его философских и политических воззрений. Сильные, как уже говорилось выше, состояли прежде всего в том, что 23-летний юноша мужественно начал переоценку идей Руссо, увидя в них «философию единственников», поднялся до отрицания главного положения «гражданина Женевы», —об антиобщественной природе человека. Наконец заслуга его состоит в попытке сформулировать основные принципы иного воспитания—воспитания человека и «доброго гражданина». Ему уже, Ушакову, принадлежит и антируссоистское «истинное определение человека»: не «единственник»,

живущий своим чувством, а гражданин, который «величайшее услаждение находит в том, чтобы быть отечеству полезным».

Но Ушаков умер в самом начале своего поприща. Он «не имел... довольно опытности» и, поскольку «все почти юноши, мыслить начинающие, «любят метафизику», «мысли свои обращал более к умственным предметам». Поэтому он иногда «возносился на крылиях воображения за пределы естественности». Эта метафизичность, страсть «к умственным предметам» мешали Ушакову «придерживаться правил, народным правлениям приличных». Отсюда одно из главных заблуждений Ушакова в области политики — исповедание концепции просвещенного абсолютизма: «предоставленный сам себе», он «полагал единственное упование на правосудие государя своего».

Убеждения Ушакова формировали сознание Радищева в Лейпциге; молодой свободолюбец исповедовал их в пору своей юности. Но по возвращении в Россию, по окончании русского «университета», его философские и политические воззрения стали иными. Ушаков был «добрый гражданин», Радищев—революционер, «прорицатель вольности». Ушаков, чувствуя «к предстателям мерзение», борется с ними, уповая на государя, Радищев—борется с самодержавием. Ушаков пишет сочинение, в котором высказывается против казни вообще, доказывая ее ненужность для общества. Радищев отвергает эти метафизические суждения и требует казни для монарха и для дворян, видя в этом общественное благо. Поэтому убеждения Радищева в период написания «Жития Ушакова» во многом отличны от ушаковских. Радищев сознательно и преднамеренно оговаривает: Ушаков был учителем, но не вообще, а «по крайней мере в твердости». О том, что это значит и почему Радищев так настаивает на воспитании в нем твердости, будет сказано ниже. Поэтому крайне наивны те исследователи, которые до сих пор ставят знак равенства между убеждениями Ушакова и Радищева.

«Житие Ушакова»—первое художественное произведение в России, создавшее так нужный русскому общественному движению образ положительного героя—человека и гражданина, истинного сына отечества, действительного патриота и борца за свободу. Здесь нашли свое органическое слияние две ранее существовавшие у Радищева раздельно стихии—лирическая, исповедная, и документальная, достоверная. Образ Ушакова, сочетавшего в своем лице доброго гражданина, свободолюбца, «с бушевавшим в его душе негодованием на неправду»; вождя и учителя русских студентов, философа и мыслителя; человека «доброго сердца», открытого «гласу дружбы»; человека твердых мыслей и жизнелюбца, с мечтой о чистой и деятельной любви, мужественного перед лицом смерти, — дан объективно в делах и поступках, в чувствах и обстоятельствах его жизни.