Радио Судьбы

Мезенцев впервые почувствовал огромный зазор между тем, что он пишет, и реальной жизнью. Его сквозной главный герой, капитан спецназа Некрасов (ровный пробор, волевое лицо, широкие плечи, литые мускулы, черный пояс по карате и меткий глаз, — обычный джентльменский набор для литературы подобного рода), скорее всего, не сказал бы ни слова. Просто посмотрел бы на коротышку значительным взглядом и уже через пять минут снова поднялся бы на ноги, застегивая штаны — ведь злодеи не ждут, они трудятся без выходных и перерывов на обед, прячут золото партии и похищают ядерные заряды, а кто еще будет с ними бороться, как не капитан Некрасов?

Мезенцев ощутил некоторую ущербность, словно он старался выместить на ни в чем не повинном бумажном персонаже свои собственные глубоко запрятанные комплексы. «Надо его тоже как-нибудь… Как-нибудь… Чтобы он смутился, наконец…»

— А вас как зовут?

Он и не заметил, что задумался надолго. Коротышке даже пришлось повторить вопрос.

— А? — Он чуть было не сказал: «капитан Некрасов». — Дмитрий.

— Очень приятно.

— И мне тоже.

«Да. Героем, оказывается, быть легко. Тогда, по крайней мере, есть тема для разговора — твои бесчисленные подвиги. А я…»

Что-то не клеилось. Он не знал, о чем говорить. Что он мог сказать о себе? Чем он мог ее заинтересовать? Ведь женщин нужно чем-то заинтересовывать? Или не нужно?

Пишущая машинка сполна возвращала ему все долги и авансы. Коли тебе так захотелось одерживать победы в выдуманном мире, на-ка, попробуй, чего ты стоишь в реальном. И, видимо, в реальном он стоил пока немного. Просто один раз прыгнул с парашютом. Конечно, большинство не делало даже этого, но, если вдуматься, один прыжок — это не так уж и много. Это мало что меняет.

Сначала он хотел ляпнуть — просто взять и ляпнуть! — «Давайте выпьем вместе шампанского! Отметим наш первый прыжок!», но что-то его остановило. А теперь время было упущено. С каждой секундой сделать это становилось все тяжелее и тяжелее. Нет, попытаться-то, конечно, можно, но он уже знал, что услышит в ответ. Или — убедил себя в том, что знает.

Ну а что он может услышать в ответ? «Да-да, конечно! Давайте! Но у меня есть одна странная привычка: пить шампанское только в постели с роскошным мужчиной, между первой и второй палками. Вас это не смущает?»

Мезенцев покосился на девушку. Вряд ли она так скажет. И странное дело — чем больше он робел, тем больше она ему нравилась.

Вот только ощущение того, что он снова стал молодым и легким, постепенно улетучивалось. Выдыхалось.

Они приближались к белому двухэтажному домику — скорее, не домику, а башенке. «Центру управления полетами». Диспетчерской аэроклуба.

Дмитрий издалека заметил нервную суету, царившую рядом с башенкой.

— По-моему, там что-то случилось, — сказал он, стараясь придать лицу убедительно-серьезный вид.

Они прошли последние сто метров и поняли, что действительно что-то случилось.

Невысокий коренастый мужчина в голубой рубашке, с коротким седым ежиком на голове (по виду — начальник аэродрома) махал им рукой:

— Быстрее! Быстрее!

— Что такое? — поинтересовался Мезенцев, но мужчина оставил его вопрос без ответа.

Он схватил Дмитрия за лямки, подтянул к себе и быстрым уверенным движением расстегнул замок. Затем то же самое проделал с Ритой.

— Бросайте парашюты и уходите! Быстро!

— А в чем, собственно, дело?

Мезенцев попытался еще что-то сказать, но мужчина набрал полную грудь воздуха и заорал так, что на шее у него вздулись вены, а из-под ровного кирпичного загара показался румянец.

— Я приказываю вам немедленно покинуть территорию аэродрома! Слышите? Немедленно! — Он показал на дорожку, ведущую вдоль опушки леса к шоссе. По дорожке быстро удалялись шесть черных фигурок — другие «перворазники».

— Хорошо. — Дмитрий пожал плечами. — Мы уходим.

— Да не «хорошо», а валите отсюда, пока целы! Бегом!

— Ладно, ладно.

Мезенцев развернулся и направился к дорожке. Рита пошла следом.

Начальник, увидев, что они уходят, моментально потерял к ним интерес и убежал в «башенку» диспетчерской.

— Смотри! — Мезенцев почувствовал, что Рита дернула его за руку. Дернула вниз, как ребенок дергает отца за палец, приказывая остановиться. — Там!

Он оглянулся. У стены белой башенки лежал какой-то продолговатый предмет, накрытый выцветшим брезентом. Сначала Мезенцев не понял, что в этом предмете могло привлечь ее внимание, но потом, когда хорошенько присмотрелся…

Ноги. Из-под края брезента торчали ноги в коричневых ботинках. И тот факт, что они были как-то неестественно вывернуты, не оставлял никаких сомнений: их владелец (если только мертвый человек может ВЛАДЕТЬ своими мертвыми ногами) не просто прилег отдохнуть и не просто закрылся тряпкой от палящего солнца.

— Пойдем отсюда, — сказала Рита.

А он все стоял и смотрел, как зачарованный.

Она отошла шагов на десять и снова окликнула его:

— Дмитрий, пойдем!

Только тогда Мезенцев смог отвести глаза от этих коричневых ботинок. Он встряхнулся и бросился догонять Риту. Вопрос о шампанском решился сам собой. «Мне кажется, я снова слышу ЗВОН. Или это только кажется?»