Радикальное принятие. Как исцелить психологическую травму и посмотреть на свою жизнь взглядом Будды

Сара сделала еще один отважный шаг, когда перенесла принятие и осознанность, которые практиковала, на арену своей главной битвы – в столовую. Она обнаружила, что ее внимание становится пристальнее, если все делать медленнее: идти, зачерпывать порции еды, подносить вилку ко рту, жевать. Такое замедление было своеобразным способом брать паузу. Она сказала мне: «Иногда мне даже хватало одной порции. Я могла наслаждаться каждым кусочком, потому что на самом деле была там… и это присутствие в моменте делало меня сытой».

Когда у нее возникал порыв встать и пойти за добавкой, она оставалась сидеть, говоря про себя: «И это тоже». Она отчетливо ощущала остроту напряжения, давление возбуждения, предвкушения, тревоги. Иногда порыв проходил. Иногда нет, и тогда непреодолимое желание поесть и заглушить внутреннее смятение усиливалось. Если возникал голос осуждения, она шептала про себя: «Это не моя вина, это не моя вина». Благодаря этому напоминанию она становилась более мягкой и открытой, более расслабленной по отношению к своему сильному желанию. Если после паузы Сара все же шла за добавкой, она принимала этот выбор с сочувствием, без осуждения, не чувствовала себя смущенной, как будто с чем-то не справилась. Делая паузу и прощая себя за желание, Сара расчистила путь радикальному принятию.

К концу ретрита Сара чувствовала, что хватка ее зависимости начала ослабевать. Хотя она не избавилась полностью от непреодолимого влечения, она нашла эффективный и освобождающий способ относиться к нему. После прощального объятия она сказала мне: «Если хотя бы один раз из десяти я не забуду сказать себе: „Это не моя вина”, то стану гораздо более счастливым и свободным человеком». Она продолжила: «Если я просто смогу простить себя и пребывать в настоящем мгновении, со мной все будет в порядке».

В последующие после ретрита месяцы мы несколько раз говорили с Сарой по телефону. Ее рассматривали как кандидатуру на пост заведующего кафедрой английского языка в университете, где она преподавала. Она стремилась к этой должности многие годы. Когда принятие окончательного решения о кандидатуре было уже близко, напряжение возросло, а вместе с ним и жажда поздних перекусов. Сара сказала мне, что однажды ночью обнаружила себя перед холодильником, когда тянулась за молоком для еще одной тарелки хлопьев. Но в этот момент она вспомнила, что можно сделать паузу. Она убрала руки от холодильника, медленно пошла к кухонному столу, отодвинула стул и осознанно села. Она чувствовала, как часто бьется ее сердце, но сохраняла неподвижность и сказала сама себе: «Жажда еды и одержимость работой – это не моя вина».

Когда Сара обратила внимание на круговорот мыслей и чувства тревоги, она осознала, что стремится не только к профессиональному успеху. Она также очень боялась чувства неудачи, которое поглотило бы ее в случае неназначения. Скованность и давление в груди были такими сильными, что она едва могла дышать. Ей хотелось облегчения, хотелось еды. Но Сара продолжила направлять внимание на взрывное беспокойство своего желания, и давление стало снижаться. Она почувствовала, как растворяется скованность в груди, как она становится более открытой, чувствовала, будто пространство вокруг расширяется. А наполняла это пространство вибрирующая нежность. Теперь Сара осознавала, как сильно ей хотелось быть принятой, ценимой, любимой. Сара с сочувственным осознаванием прислушивалась к раскрывающемуся желанию и тем самым освобождалась от его хватки.

Она научилась принимать свои желания и стремления, вместо того чтобы убегать от них или скрывать их.

В конце месяца Сару пригласили занять должность заведующего кафедрой. Она была невероятно рада. Для нее это стало исполнением профессиональной мечты. Но ее настоящим триумфом была растущая внутренняя свобода. Она научилась принимать свои желания и стремления, вместо того чтобы убегать от них или скрывать их. Сара верила, что когда неизбежно возникнут тревога и суждения в отношении того, как она справляется с работой, вместо того чтобы рефлекторно обратиться к еде, она сможет применить прощающее и доброе осознавание.

Многие ученики спрашивают меня, станут ли они после многих лет духовной практики свободными от тяги желания. Они хотят знать, будут ли они все равно испытывать болезненную привязанность к некоторым людям, одержимость работой, зависимость от шоколада, романов или еще одной бутылки пива, которая поможет скоротать одинокий вечер. Эти склонности, безусловно, могут остаться, мы часто обнаруживаем за ними более сложные комбинации желания и стыда, которые в свете осознанности ослабляют свою хватку.