Работы. Мемуар

Знакомый лингвист Сергей Болотов утверждает (или утверждал тогда), что в качестве столового прибора достаточно иметь чайную ложечку, и можно отлично обходиться без столовых и десертных ложек, вилок и ножей. Я с такой крайней точкой зрения не хотел солидаризоваться, ведь он человек увлекающийся, и я от него слышал, в т.ч., сомнительные утверждения. И просто слишком категоричные.

Скажем, он заявлял, что много перца не бывает, и брался съесть, скажем, тарелку борща с любым количеством перца. И надо же было такому случиться, что как раз перед тем обедом, где он сделал это заявление, дети играли в поваров и налили в перечницу воды. Кажется, это было в Лианозово на даче, там было много детей из трёх семей сразу. И вот он наклоняет перечницу над тарелкой, постукивая по ней пальцем, ожидая, когда перец посыплется… наклоняет… наклоняет… и вдруг плюх! Весь бывший там перец одним мокрым комком падает и расплывается ровным и довольно толстым слоем по поверхности борща!.. Надо сказать, он от своего заявления не отказался. Хотя мог, конечно, всё-таки это был явный форс-мажор. Нет, он только попросил долить борща до самых-самых краёв тарелки, перемешал получше, отъел несколько ложек, долил до краёв… Короче, весь перец он съел. Но и всю кастрюлю борща тоже.

Да, так вот. Обходиться чайной ложкой, как он, я не был готов, а вот столовой – почему бы и нет. Между прочим, на дорожном знаке сейчас обозначение столовой – нож и вилка, в соответствии с международным образцом. А в советское время была ложка и вилка. Нож был менее часто используемым столовым прибором, а ложка – частым. Работники технологического отдела, с которыми мы вместе работали и вместе ходили в столовую, вскоре заметили эту мою манеру и заинтересовались, что я имею против вилки. Я сказал, что уменьшаю работу мойщикам посуды. И мыть в сумме меньше, и ложку мыть легче, чем вилку, в которой между зубцов еда застревает. На время этот ответ их удовлетворил, но вскоре они нашли случай пошутить в ответ. Меня, де, потому, наверное, назад не отзывают в мой отдел, что ждут: вот они тут меня окультурят, я научусь пользоваться вилкой, и тогда…

Через некоторое время вызвал меня начальник технологического отдела и спросил, почему я ещё тут. Я ответил, что не получал альтернативных указаний. Послали помогать при аврале, должны и об окончании аврала сообщить. Он объяснил, что аврал уже кончился и посоветовал позвонить своему руководителю, может, он забыл? Я позвонил. Краюшкин сказал, что он тут решил, что мою работу отныне сам будет делать. Кардинально новых вариантов «Аспекта» больше не будет, а мелкие изменения он в руководство пользователю внесёт сам. Что касается меня, то я, по его мнению, могу оставаться в технологическом отделе. Зарплата останется та же самая. Так что – до свидания. Тон у него был слегка смущённый, но только слегка. Видимо, не от самого этого решения, а от проявленной трусости – сам не говорил, избегал разговора. Вдруг я тоже не позвоню, вдруг мне там даже лучше?.. Так что я не стал его уговаривать, жаловаться на шум, на то, что работа тупая. Бесполезно. Тем более что под его руководством и составление инструкции для пользователя тоже было довольно тупой работой, и становилось всё тупее. Но это в данном случае не аргумент.

Замечательный пример, когда не подчинённый подсидел начальника, а наоборот. Единственный мне известный, хотел я написать, но вспомнил свой опыт с нанятой художницей, где я сам сыграл такую же роль. Так что всё справедливо. Наверное, я казался Краюшкину таким же неудобным подчинённым, как Оксана мне. И то сказать, я её терпел в течение выпуска одной книжки, а он меня гораздо дольше. Более того, не вообще выгнать попытался, а всего лишь сослать: переквалифицировать из технического писателя в технологического работника.

Альтернатива

Но оставаться в технологическом отделе мне не очень хотелось. Утомительная и малоосмысленная работа. Временно, на месяц в году – ладно, а постоянно – лучше не надо.

Спросил 1С-овского технического писателя, не нужен ли ему помощник на постоянной основе. Не нужен.

Написал по внутренней сети руководителю отдела игр и предложил себя в качестве сочинителя текстов к играм. Для того, чтобы было понятно, что я разбираюсь в теме, я покритиковал тексты в уже вышедшей игре. Это была фатальная ошибка. Оказалось, именно руководитель отдела их и сочинял. И очень гордился тем, как у него разговаривают персонажи. Рыцари на дворянско-гопническом, крестьяне на народно-тинейджерском и т.д. Критика задела его за живое. С понятными последствиями.

Я спросил в отделе, перешедшем из фирмы ИСТ, выпускавшем базы данных по законодательству. Приютили.