Работы. Мемуар

Отвлекусь на минутку от работы. Я тогда писал пародию на японский средневековый жанр моногатари. Это некий переходный жанр между сборником стихов и романом с включением в него стихов. Обычно состоит из ряда эпизодов, связанных только общими персонажами, но не обязательно с каким-то общим развивающимся сюжетом. Каждый эпизод только предлог для сочинения очередного стихотворения в форме «танка». В этой форме всего пять строчек. Я писал сперва «переводы» на русский, потом переставлял слоги в обратном порядке и придавал японское звучание, это выдавалось за оригинал японского текста. Самым удачным изобретением там, по-моему, был персонаж, безуспешно пытавшийся в холодной хижине согреться с помощью «печки, вставленной позднейшими переписчиками».

В фирме в общей комнате была доска, типа классной, чтобы писать мелом, она использовалась при семинарах. Там программисты рисовали блок-схемы, рассказывая о своей работе, а также писались всякие объявления. Я написал на ней в порядке новогодней шутки одну танка из своей пародийной моногатари. Содержание у неё было преувеличенно-трагическое. Печная труба предсказывала автору, что стоять ей скоро тут одной, потому что дому – труба. Не буду тут приводить это стихотворение. Скоро будет видно, почему.

Через две недели наступила катастрофа. Программисты-владельцы созвали общее собрание и объявили, что фирма потерпела крах. И они её продали. Причём ни с кем не посоветовавшись и никого не предупредив. Это то, что я имел в виду под «повели себя как владельцы». А не как товарищи, работающие в том же коллективе. Продали они ИСТ фирме 1С. Которая благородно обязалась заплатить накопившиеся долги и взять к себе на работу всех сотрудников ИСТ.

Как потом выяснилось, не совсем всех, с некоторыми исключениями. У 1С был (и, наверное, есть) принцип: не брать на работу тех, кто когда-то из неё ушёл. А в ИСТе один-два человека таких перебежчиков было. А может, и всего один. К моему сожалению, в эту трудную ситуацию попал как раз тот чуть-чуть мне знакомый товарищ, что тогда, изображая полную серьёзность, объяснялся с клиентом по поводу его нового магазина. Вот его (их?) в 1С видеть не хотели. Несмотря на взятое на себя обязательство. Принцип оказался важнее данного слова.

А тот катастрофический стих я тогда всё равно всерьёз не принял. Я тогда выставил что-то на литературный конкурс на сайте арт-лито. Какие-то рассказы. А там было закулисное общение в чате. Поскольку в стихотворном конкурсе, также имеющемся, я не участвовал, то счёл, что меня не заподозрят в попытке топить конкурентов, если я буду в обсуждении писать пародии на стихи участников. Мне кажется, некоторые были вполне ничего. Иногда поэты обижались и начинали доказывать, что пародия неправильная, и я их стихи неправильно понял, и вообще в стихах не понимаю. Что правда. Но чаще относились, как и положено поэтам, снисходительно. Раз пишут пародии, значит, заметили. Вот только жаль, никто не попытался написать пародию на мои рассказы. Нусутх. Будем считать, это потому, что на стихи писать пародии не в пример легче. Так вот, там в процессе какого-то трёпа я описал грустную историю фирмы, потерпевшей крах сразу после моей танки, и привёл её. Зря я это сделал! Вскоре обнаружилось, что конкурс, который уже два года успешно завершался, в этом году буксует. В списках новых поступивших к ним произведений не появлялись новые названия, а ранее поступившие не превращались в ссылки, чтобы их можно было прочесть – т.е. остановилось и макетирование. В комментах появилась реклама каких-то товаров, потом – лохотронов, потом – порносайтов. Очевидно, организаторы покинули свой сайт на произвол судьбы! Я написал про возможную связь всего этого с катастрофической танкой одному типу, скрывавшемуся под псевдонимом «Кот Аллерген», а он отвечает: «Броня крепка и танки наши быстры. После них только выжженная земля остаётся, дорогой».

Между прочим, я ему до того написал акростих от имени некоей кошки Негреллы (само имя Негрелла – перевёртыш его имени). А он даже не заметил, что это акростих. И вообще стал клинья подбивать. Звать Негреллу на свидание. Я, конечно, от её имени согласился! Тут он стал некрасиво юлить, назначать свидание на некую неопределённую осень в будущем…