Работай с тем, что есть. Руководство по сострадательной жизни

Если вы начинаете работу с больших загрязнений или крупных капканов, более мелкие загрязнения также обычно становятся для вас очевиднее. Если же вы пытаетесь работать со всеми этими маленькими препятствиями, то они похожи на ваши руки и нос – вы даже не думаете о них как о чём-то отличном от себя и не ощущаете их как препятствия. Вы просто покупаетесь на них каждый раз, когда они возникают.

Наши величайшие препятствия – это и наша величайшая мудрость. Во всём, что нам неприятно, присутствует что-то острое и проникающее, и в этом есть большая мудрость. Например, мы считаем своим самым большим препятствием гнев, ярость, зависимость или страстное желание. Это препятствие порождает всевозможные конфликты, напряжение и стресс, однако в то же время в нём есть проникающее качество, рассекающее все заблуждения и запутанность. Здесь есть и то и другое.

Когда вы осознаёте, что перед вами ваше величайшее омрачение и что, похоже, вам от него никуда не деться, потому что оно слишком велико, наставление заключается в том, чтобы отпустить «фильм», отпустить разговор и полностью овладеть своим чувством. Отпустите слова и вернитесь к сущностному качеству материала, лежащего в основе происходящего. Это идея вдоха, идея дружбы с самими собой на глубинном уровне. В процессе мы заводим дружбу со всеми живыми существами, поскольку это то, из чего состоит жизнь. Начать работу со своего самого большого омрачения значит сказать, что время пришло и что наши величайшие препятствия – это также наше величайшее богатство. С точки зрения желания оставаться в комфорте и изоляции своей комнаты эта работа очень угрожающая. Часть пути сострадательного действия в том, чтобы начать исследовать эту идею вдоха и проверять её – выяснить, насколько истинной она окажется для вас самих.

18. Принять ответственность за собственные действия

Чем вообще можно помочь другому человеку? Что вообще помогает естественной и спонтанной эволюции? Следующие афоризмы помогают нам это увидеть. Они начинаются со слова «не». Мне нравится называть их афоризмами «обнажённой истины».

Принятие ответственности за собственные действия – это ещё один способ разговора о бодхичитте, поскольку часть принятия ответственности – это качество способности ясно видеть вещи. Другая часть принятия ответственности – это мягкость, сопровождающаяся не-осуждением, не-делением вещей на правильные и неправильные, хорошие и плохие, когда мы по-доброму и честно смотрим на себя. Наконец, здесь также есть способность двигаться вперёд. Раньше мы называли её отпусканием, однако в каком-то смысле на личном уровне это способность просто идти вперёд – вас не ошёломляет отождествление с проигравшим или победителем, палачом или жертвой, плохим парнем или хорошим парнем. Вы просто видите то, что делаете, настолько ясно и сострадательно, насколько можете, и двигаетесь дальше. Следующее мгновение всегда свежее и открытое. Вам необязательно застывать в каком бы то ни было отождествлении.

Одна из карикатур Гэри Ларсона изображает двух марсиан, прячущихся за камнем. Они установили зеркало в конце тропинки, по которой идут мужчина и женщина. Один марсианин говорит другому: «Проверим, набросятся ли они на собственное отражение».

Кажется, что мы действительно постоянно набрасываемся на своё отражение и, как правило, представляем, что это отражение находится снаружи. Мы хотим обвинять мужчин, женщин, белых, чёрных, политиков или полицию – мы хотим обвинять кого-то другого. У нас есть склонность всегда вываливать всё вовне, даже если это «вовне» оказывается нашим собственным телом. Вместо того чтобы работать с чем-то, мы склонны бороться против чего-то. В результате мы становимся отчуждёнными. Тогда мы принимаем неподходящее лекарство от своей болезни, защищая себя всевозможными способами, чтобы случайно не вернуться к своему уязвимому месту.

Итак, сегодняшние афоризмы являются большим разоблачением. Первый из них: «Не говори о раненых конечностях». Иными словами, не говори о недостатках других людей. Все мы получаем своего рода удовлетворение, когда сидим за столом и обсуждаем несвежее дыхание Мортимера. Мало того, у него перхоть, странный смех, и к тому же он тупой. В наших разговорах о недостатках других людей есть странная безопасность. Иногда мы приукрашиваем происходящее и притворяемся, будто не делаем этого. Мы говорим: «Эй, привет! Ты знаешь, что Аня ворует?». Потом мы добавляем: «О нет! Мне не следовало этого говорить. Прости, это было так нетактично с моей стороны – больше я ничего не скажу». Мы бы с удовольствием поговорили ещё, но говорим ровно столько, сколько нужно, чтобы настроить людей против Ани и чтобы они не обвинили нас в злословии.