Работа

И хотя мы вынуждены определять себя через ту или иную идентичность, все они так или иначе воспроизводят капитализм. Если мы хотим выйти за эти рамки, имеет смысл не просто бороться за наши рабочие права, женские права или права иммигрантов. Все эти цели вполне достижимы в капиталистических рамках улучшения заработной платы, более высоких зеркальных потолков в офисах и новых квот на гражданство. Капиталисты могут делать уступки, но они обязательно попытаются заставить платить за эти уступки других угнетённых: например, в ответ на студенческие протесты против уменьшения бюджетного финансирования в Калифорнии политики предложили приватизировать государственные тюрьмы, чтобы перевести деньги в сектор высшего образования. Мы должны выйти за рамки наших ролей и идентичностей, открыть заново самих себя, вновь обрести свой интерес в проекте сопротивления. Наша солидарность не должна быть основана на общей субкультуре или общественном статусе. Она может быть чем-то, что объединяет нас с другими людьми, выступившими против своих общественных ролей в экономической системе.

Вертикальные союзы, горизонтальные конфликты

На каждой линии фронта в войне угнетателей и угнетённых первые пытаются подкупать последних при помощи обещания особых привилегий в обмен на подчинение. Одни угнетённые обеспечивают подчинение других, а самих угнетателей, в свою очередь, угнетает кто-то другой — такова природа иерархии. У самых бедных народов более успешные классы ведут между собой борьбу за право подешевле продать соотечественников; в самых бедных районах есть полицейские информаторы; в самых бедных семьях мужчины силой навязывают межклассовый императив патриархата.

И в то же самое время конфликт между людьми, находящимися на одной и той же экономической ступени, принимает тысячи форм: это и конкуренция за рабочие места, и войны уличных банд, и этническая вражда, и войны между бедными странами за ресурсы, которые ещё не разграбили более богатые. Всё это отвлекает внимание от того факта, что насилие встроено в систему эксплуатации. Может показаться, что людям свойственны жестокость и вздорность (конечно же, свойственны ровно настолько, сколько необходимо, чтобы они не могли объединиться против своих эксплуататоров, не говоря уже об обустройстве общества, основанного на сотрудничестве, а не соревновании). И всё же именно экономическое неравенство является причиной большинства этих противоречий, как бы сильно нам не хотелось думать, что они неотъемлемая часть «природы человека».

Вертикальные союзы и горизонтальные конфликты не просто выгодны капитализму. Они его суть. Эта система функционирует только потому, что люди готовы соревноваться с равными себе, при этом не подвергая сомнению привилегии вышестоящих. Капитализм унаследовал от систем угнетения прошлого несбалансированную властную структуру, потому что она наиболее эффективна в деле распространения горизонтальных конфликтов и вертикального подчинения. В обществе, характеризующемся неравенством, чем больше социальной мобильности у человека, тем менее он будет склонен искать общие основания для борьбы с себе подобными, и тем больше у него стимул конкурировать за тёплое местечко.

Вертикальные союзы могут принимать вполне невинные формы: например, футбольные фанаты или сторонники какой-нибудь религии. Кто из нас не жаждет мира во всём мире, населённом людьми доброй воли? И всё же упомянутые формы единения служат сглаживанию различий, в результате чего всё наполняется фальшью. Аналогично, культурные нарративы, вроде продвижения «семейных ценностей», куют кроссклассовые альянсы между консерваторами в различных частях общества и богатыми политиканами, которые только рады направить гнев подальше в сторону от себя. Даже союзы, основанные на оппозиционной деятельности или маргинализованной идентичности, могут подавлять классовый конфликт, что можно наблюдать на примере либерального крыла ЛГБТ–движения, призывающего к ассимиляции в существующее общество.

Когда эксплуатируемые и исключённые не ведут классовую войну против богачей, их заставляют воевать друг против друга. История полна свидетельств охоты на ведьм, погромов, расистских, сексистских и этнических чисток. И эту часть нашей истории невозможно отделить от истории капитализма. Все эти события, как правило, происходили под воздействием тех самых экономических механизмов, которые в иных случаях приводят к революциям: злость по отношению к капиталу перенаправляется на евреев, а азиаты в бедных кварталах больших городов изображаются ответственными за системную несправедливость капитализма. В своей книге «Патриархат и накопление в мировом масштабе» Мария Майс цитирует немецкого чиновника, бейлифа Гейса, который подталкивает своего сюзерена объявить охоту на ведьм: